Огонь для Проклятого (СИ)

Невольно отступаю на шаг. С рукой никаких проблем — она повинуется легко и непринужденно. Сжимаю и разжимаю пальцы в кулак. Но что-то случилось — это правда. Что-то внутри меня, в голове. Отчего-то та становится невыносимо тяжелая, перед глазами все плывет. Шум в ушах похож на отдаленный набат — неумолимый и торжественный, точно на приближающемся параде.

Плохо, но вижу, как наместник достает небольшой кинжал, богато инкрустированный самоцветными камнями — игрушка, не оружие.

— Так на чем мы закончили? — спрашивает, обходя меня сбоку. — Ах да, ты так ничего и не понял. Но в этом нет ничего страшного. Смертельное есть, страшного — нет. Не бойся, заклинатель, ты обязательно все поймешь, хоть и туп, как дерево. Ничего, что я так запросто, по-дружески?

Пытаюсь развернуться и садануть его в наглую рожу, но головокружение становится настолько сильным, что меня ведет куда-то в сторону. Машу руками, хватаюсь за все, что попадается на пути. Что-то громыхает, падает на пол. А потом я о что-то спотыкаюсь и тоже оказываюсь на полу.

Проклятье!

Ощущение, как будто траванулся. Но я ничего не ел и не пил.

— Самоуверенность — грех, — слышу шепот на ухо, а затем Магн'нус хватает меня за волосы и запрокидывает голову. Тут же чувствую на шее холод стали. Но это все ерунда в сравнении с тем, что теперь уже не могу даже руку приподнять. Вообще телом своим не владею. — Я бы мог убить тебя прямо сейчас. Мог бы заживо содрать с тебя кожу — и ты бы чувствовал каждый лоскут. Поверь, смерть не всегда приходит, когда ее очень ждешь. Да ты и сам это знаешь, правда, убийца? Сколько жизней на твоей совести? Все во имя Империи, во имя процветания Империи и сладкой жизни Императора.

Сталь медленно ползет по шее — и я скорее понимаю, чем по-настоящему чувствую, как раскрывается под ней кожа.

— Но я не осуждаю, ни в коем случае. Конечная цель верная, а вот масштабы и цена — смехотворны. Ты никогда не задумывался, заклинатель, что Империя — та же опухоль, как и многие другие, с которыми вы все в едином порыве боритесь?

Сталь отрывается от шеи.

— Вы говорите, что действуете подобно хирургам, вырезая очаги заболеваний и оставляя здоровые работающие органы, которые потом поглощаете, надеясь, что теперь-то они точно начнут работать, как должно. Но никто и не думает, что истинная зараза торчит в самом сердце Империи, а каждая новая провинция лишь усиливает ее. Это дорога в один конец, заклинатель.

Сталь касается щеки, надавливает.

— Есть только один способ излечения. Ты уже понял, какой? Ну же, не заставляй меня разочаровываться в тебе еще больше.

Вторая щека, ближе к глазу. Очень близко.

Далеко за спиной хлопает дверь. Тяжелые шаги приближаются с неотвратимой неторопливостью.

— Спрячь его куда-нибудь. Поглубже, на всякий случай. Вряд ли от него будут проблемы, но лучше перестраховаться. Только не покалечь… сильно, мы ведь еще не закончили, да великолепный и самоуверенный Кел'исс, заклинатель Костей, лучший среди лучших.

Сильный рывок за ноги — и моя голова с грохотом врезается в деревянный пол. Меня тащат, точно куль с говном, по всем ступеням, по снегу, по какому-то короткому земляному ходу, снова по ступеням, но уже вниз и каменным. И каждую из этих ступеней я встречаю собственным лицом, потому что не в силах даже руки выставить и хоть так защититься от череды ударов.

В небольшую земляную коморку меня просто забрасывают. И так сильно, что впечатываюсь в стену.

— Как себя чувствуешь, заклинатель? — в полумраке коморки надо мной склоняется Турин. — Он очень хочет тебя убить. Он бы вырвал твое сердце и сожрал его, пока то будет еще биться. Цени нашу доброту.

Брат Хёдд хватает меня за грудки и трижды с удовольствием бьет в лицо, потом отбрасывает обратно на пол. Раз-другой пинает под ребра, вынуждая согнуться и харкать собственной кровью, и только потом успокаивается и уходит, предварительно захлопнув за собой дверь.

Мир погружается в кромешный мрак.

Я не властен над собственным телом, но все отлично чувствую. И исполосованную наместником рожу, и гудящую от многочисленных ударов голову, и кровь, заливающую нос и рот, и ребра, отдающие тягучей болью при каждом глубоком вздохе.

Но сколь ни пытаюсь, пошевелиться не получается.

Совсем недавно, минувшей ночью, я жаловался себе, что не понимаю, что делать дальше.

Пожалуй, тогда я поспешил, вот сейчас точно не знаю.

Проклятье!

Самовлюбленный самоуверенный осел!

С трудом, едва ворочая языком, сплевываю сгусток крови.

Если бы раньше задал себе больше вопросов, если бы хоть немного глубже посмотрел на все, что случилось после взрыва в пещере. Если она действительно была так важна для Магн'нуса, то почему никто из его людей даже не почесался сделать хоть что-нибудь, чтобы отыскать виновных? Да, вяло покопаться на месте взрыва — и все. И тут я вижу два варианта: либо она уже выполнила свое предназначение, либо не так уж и нужна.

Все было слишком тихо, слишком мягко. Турин, который пришел просто поболтать. Даже шаман, казалось, был готов зайти куда дальше.