Огонь для Проклятого (СИ)

— Чужому? Вы назвали его моим именем. Я далек от мысли, что Тьёрд питает ко мне нежные братские чувства. Скорее уж терпит по необходимости. Но я горжусь тем, что мы сделали, — чуть приподнимаю руку, призывая ее не перебивать меня. Кажется, силы снова покидают меня. Но я согрелся изнутри и снаружи — это хорошо. Возможно, поживу еще немного. — Да, это было рискованно. И я бы даже сказал — несколько нечестно по отношению к тебе. И я не собираюсь оправдываться, потому что, если бы у меня снова был подобный шанс, если бы я снова мог принять участие в зарождении новой жизни… необычной жизни, стоящей на границе двух миров, я бы не колебался ни мгновения. И вот сейчас, глядя мне в глаза, скажи, что мы поступили неправильно.

Она молчит. Смотрит на меня и молчит. Но я вижу, я ее мысли блуждают где-то не здесь. Думает о сыне? Почти наверняка.

— Не скажу, — произносит едва слышно. Дэми возвращается к креслу и присаживается в него так, будто внезапно сильно устала. — Ты же знаешь мои историю. — Она не спрашивает — констатирует факт.

И я киваю. Да, я знаю, что она не может иметь детей, как на то способны обычные, здоровые женщины. Но во всех подробностях узнал я об этом не от Тьёрда, он бы никогда не вынес из дому грязные подробности из прошлого своей жены. Но у меня есть свои «глаза» и «уши», которые исправно снабжают меня всеми необходимыми сведениями.

— И я бы прошла через все это снова, — продолжает Дэми. — Прошла бы, несмотря ни на что. Но благодарить тебя не стану. Уж извини.

Пожалуй, мы вполне поняли друг друга. Я в ее понимании — малое зло, бездушный мясник, но без моих знаний у нее не было бы ребенка. Она — израненная и избитая душа, пределом чьих мечтаний было тихое одиночество или геройская смерть с кинжалом в руке после убийства Имперского генерала.

— Береги его, — говорю, начиная проваливаться в забытье. — Не позволь поселиться в его голове идиотским мыслям и свободе Севера. Знаю, что в твоей голове они есть. Это твое дело — и проблема Тьёрда. Но если твой сын пойдет по твоим же стопам — это тоже станет проблемой для Тьёрда. Не подводи своего мужа к трудному выбору.

Дэми порывисто поднимается и снова подходит ко мне. Почти шипит прямо мне в лицо.

— Считаешь, я должна рассказывать ему, что вот эти люди, закованные в железо, — это наши господа и хозяева? Им мы должны подчиняться и вылизывать зад?

В ее словах неприкрытая неприязнь. Если уж на чистоту, то позволять себе разговаривать в подобном тоне со мной — решение из ряда вон паршивое. Неужели она так надеется на защиту Тьёрда?

— Просто подумай о будущем: своем, твоего сына, всей этой земли. Без возвышенных гимнов и зова крови предков. Подумай, кем может и обязательно станет твой сын, если не станет ломать дров и выберет правильную дорогу. Где у него больше шансов подняться так высоко, что, возможно, когда-нибудь собственный отец станет преклонять перед ним колено?

— Тьёрд вообще не любит кланяться, — фыркает она. — Я услышала тебя, заклинатель. Поверь, услышала. А также поверь и в то, что для собственного сына я хочу только лучшего. Каким бы оно ни было.

— Будет жаль, если подобный экземпляр сгинет из-за мальчишеской глупости и необдуманных слов матери.

— Главное, чтобы ты нашел правильные слова для своего сына, Кел’исс.

На какое-то время в зале повисает тишина, нарушаемая лишь потрескивание дров в камине.

— Прости, что ты сказала? — усталость вроде бы даже немного отступает.

Еще мне не хватало бабских наставлений, к тому же не имеющих под собой вообще ничего, кроме дикарских предрассудков и воли предков.

— О твоем сыне, заклинатель.

Она не отводит взгляд, не мнется.

Что за морок посетил ее голову? Или я ошибся в умственных способностях этой северянки? И она такая же «сорока», как и прочие женщины, кого хлебом не корми — дай распустить слухи.

— У меня нет детей, женщина, — говорю, вероятно, несколько более резко, чем надо бы.

— У тебя нет жены — это верно. Но не детей.

Мой разум все еще крепко не в себе, чтобы разгадывать глупые головоломки.

— Ну же, Кел’исс, — она говорит почти снисходительно. — Или я собственными ушами не слышала ее криков наслаждения, когда вы гостили в этом замке? Или ты всегда спускал свое семя ей в рот или на живот?

— Хёдд… — проговариваю одними губами.

Нет, я ее не забыл, разумеется, не забыл. Моя маленькая преданная Хёдд, моя чувственная женушка, моя…

— Ты отвечаешь за свои слова, женщина?

Я даже пропускаю мимо ушей ее совсем уж откровенное неуважение

— Отвечаю, заклинатель, — снова этот вздернутый подбородок. — Хёдд родила совсем недавно, с месяц назад. Насколько я знаю, роды были очень сложными и чуть не стоили матери жизни. Но, слава богам, все обошлось добром. У тебя сын, Кел’исс.

Ее слова проходятся по мне, точно наждачная бумага, только вместо каменного крошева на ней — стальные лезвия.

— Она одна?

Выдавливаю из себя, заранее зная ответ.

Дэми отрицательно мотает головой.

Ну, разумеется, Император наверняка выждал положенные три месяца скорби и снова выдал ее замуж. Ничего личного — только политическая целесообразность.