Огонь для Проклятого (СИ)

— Я знаю. И это проблема, — отвечает так же спокойно. — Я много думал и принял решение. Мы вынуждены закрыть ворота на карантин. Только так мы сможем не допустить распространения болезни по всему Северу. И только так мы сможем сохранить многие жизни.

— Но ты не удержишь племена в Гавани, если они того не захотят. Будет бойня.

— Я уже отправил запрос Императору, в течении нескольких дней здесь будет первое подкрепление.

Отрицательно мотаю головой.

— Я понимаю твое беспокойство, Хёдд, но иногда нужно принимать непопулярные и сложные решения. Я не выпущу из Гавани ни единого человека, ни северянина, ни халларна, до тез пор, пока болезнь сама не пойдет на убыль или пока наши лекари не найдут способ с ней справиться. И если придется расставить драконов по всему периметру внешней стены — я это сделаю. И сожгу любого, кто осмелится ослушаться запрета.

И все это с совершенно спокойным выражением лица.

А ведь мне нравилось это его спокойствие. Нравилась та уверенность, с которой муж взял на себя обязанности наместника и с которой вел дела. Не могу не признать, что лучше него мог бы быть лишь северянин.

Но…

Это его решение.

— Империя лишится поставок синалума, — бью в самое уязвимое место его защиты. — Будут волнения, люди побегут.

Магн’нус вздыхает, степенно вытирает испачканные в жарком пальцы, поднимается и идет ко мне.

Стою с прямой спиной, будто жердь проглотила. И почему-то становится очень не по себе от его спокойствия. Наверное, если бы он разъярился и вскочил, потрясая кулаками, для меня это было бы пусть и не лучше, но куда более ожидаемо. Но Магн’нус лишь слегка улыбается. И это очень грустная улыбка.

— Я понимаю твое беспокойство, Хёдд, — повторяет он, — но иного выхода нет. В южных землях моровые поветрия — почти обычное дело. Зараза любит жару. И если не предпринимать жесткие меры, мертвых могут быть тысячи, десятки тысяч. Ты этого хочешь для своей земли? Я бы предпочел вывезти тебя отсюда, но не сделаю этого. Как не уеду сам, что бы ни случилось. И мы все либо поборем недуг, либо останемся здесь навсегда.

Я точно знаю, что уже сегодня прольется кровь.

Магн’нус обнимает меня за плечи.

— Нам всем предстоят непростые дни, Хёдд. Возможно, самые непростые за всю нашу жизнь. Но никто о них не узнает ни если мы выстоим, ни если сдадимся. Это тихая война, до которой никому нет дела. О таком не складывают песен. Мы либо выживем и остановим мор, либо умрем и тоже его остановим.

Я хочу спросить его о Кел’иссе, о его причастности к нашим бедам. И не могу, не поворачивается язык. О, Боги, зачем вы так мучаете меня?! Зачем дозволяете сомневаться? В нем, в себе. Почему я не могу быть столь же спокойной и уверенной, как и муж? Ведь причин сомневаться нет никаких. Но я их все равно ищу, выуживаю в мутной воде, даже если руки раз за разом возвращаются лишь с мелким песком, что тут же просачивается сквозь пальцы.

— Мне нужна твоя помощь, Хёдд, — говорит Магн’нус, внимательно рассматривая мое лицо. — Нам всем нужна твоя помощь. Без тебя ничего не получится. Твои люди меня не послушают, но, быть может, прислушаются к тебе. Я далек от мысли, что таких будет большинство, но мы все равно должны хотя бы попытаться донести до них наши цели. Поверь, у меня нет ни малейшего желания нести смерть, но я, не задумываясь, до основания выжгу Лесную Гавань, если это позволит остановить мор.

— Я поговорю с ярлами, — проталкиваю сквозь пересохшее горло.

— Мои лекари работают почти без сна, пытаясь найти лекарство. И они тоже понимают, что от их прозорливости и умения зависят и их собственные жизни.

— Шаманы вопрошают к Духам, но те молчат, не дают ответов.

О том, что я и сама пыталась найти эти ответы, почему-то не упоминаю.

— Обычные отвары и заговоры не помогают, — продолжаю я. — Ничего не помогает.

— Что ж, значит, придется справляться собственными силами, — пожимает плечами Магн’нус. — И мы это сделаем. Веришь мне?

Киваю в ответ.

Мне действительно очень сильно хочется ему верить.

Глава двадцать девятая: Хёдд

Удивительно, что сегодня не пролилось ни капли крови. И это точно не моя заслуга, потому что любые мои попытки вразумить собственных земляков неизменно встречают лишь неприязненный гул и выкрики с оскорблениями. Гости Белой ярмарки, что еще недавно приветствовали ее открытие громкими радостными выкриками, теперь больше походят на затаившихся хищников.

Впрочем, они и не особенно таятся. Ходят вооруженные до зубов и, вероятно, ищут малейший повод, чтобы пустить сталь в дело. Я уверена, сегодня ночью ярлы организуют прорыв. Как ни крути, но мор уже скосил многих сильных воинов, бросаться за хорошо выученных халларнов, имея на руках больных и ослабленных, дело бедовое, хоть и не проигрышное. Вопрос только в цене.

Впрочем, ослаблены и халларны. А вот их огнедышащих драконов никто не отменял. Одна такая тварь, сменяя друг друга, теперь всегда парит над Лесной Гаванью.