Огонь души

Дреда играла с крестьянскими детьми за пределами замка, но ни один из них не был таким бесстрашным, как она.

— А тебе никогда не приходило в голову, что осторожность вовсе неспроста?

— Но ведь ты ушел так далеко.

Он присел на корточки и вытащил веточки из ее волос.

— Я взрослый человек, я вооружен, и я не один.

— Тогда возьми меня с собой. Я буду вести себя хорошо, обещаю.

Стерев грязь с ее носа, Леофрик встал и поднял сестру на руки.

— Охота — не место для такой прекрасной леди, как ты. И откуда у тебя эти тряпки?

Под слоем грязи стало видно, что ее щеки покраснели.

— Они висели на веревке. Я хотела, чтобы меня было труднее найти.

Его восхищение ее хитростью не смягчило удивления.

— Ты их украла? Ты украла у крестьянина? — он вложил в свои слова столько осуждения, сколько смог.

И увидел, что это попало в цель. Дреда моргнула, но быстро собралась.

— Я забыла там платье и туфли! Они стоят гораздо больше, чем эти! В туфлях жемчуг!

Глубоким вздохом Леофрик выразил свое разочарование и понес Дреду обратно к лошади. Дунстан, державший поводья их коня, с трудом сдержал улыбку и поклонился, словно был при дворе.

— Ваша светлость.

— Лорд Таррин, — ответила Дреда, безуспешно пытаясь придать своему голосу царственный оттенок. В тот момент она была просто маленькой девочкой, которую поймали на проказе.

Леофрик посадил сестру в седло и сел позади нее. Ее печальные глаза смягчили ее сердце, поэтому, когда Дреда вдруг вспомнила, ей нужно сесть боком, как подобает настоящей леди, он поднял ее, чтобы она могла усесться, как положено.

Леофрик обнял ее и прижал к себе, а когда она попросила его прокатить ее, пустил лошадь в самый быстрый бег. Дреда рассмеялась, ее спутанные волосы упали ему на лицо, и он крепче прижал ее к себе и засмеялся вместе с ней.

— oOo~

В замке Леофрик оставил Дунстана распрягать лошадей, а сам провел Дреду через черный ход и передал ее обезумевшей от беспокойства гувернантке.

— А его величество знает? — спросил он у женщины.

Она покачала головой.

— Она отдыхала. Я думала, она спит после обеда! Когда я пошла ее будить, ее уже не было. Я искала ее. Я… я как раз собиралась сообщить об этом королю. Пожалуйста, простите меня, ваша светлость.

Леофрик подозревал, что гувернантка прочесала бы каждый дюйм замка, конюшен и двора — дважды, — прежде чем снова навлечь на себя гнев короля. Дреда была беззаботной и далеко не сразу понимала, что ее поступки могут сказаться на других. Но поняв, девочка глубоко переживала.

Он успокаивающе положил руку на плечо гувернантки.

— Не переживайте. Все хорошо. Всем будет лучше, если его величество останется в неведении относительно этого приключения.

— Благодарю вас, ваша светлость, — она присела в реверансе. — У вас доброе сердце, если позволите так сказать.

Он наклонился к сестре.

— Ты должна быть чистой, прилично одетой и красивой к обеду, ты помнишь?

Дреда кивнула.

— Да, Леофрик, — она обвила руками его шею, и он обнял ее. — Пожалуйста, можно мне снова поехать с вами? Это было чудесно! У меня в животе был огонь!

Он не мог сказать ей «нет».

— Когда-нибудь, крошка. А теперь иди и умойся. И будь добра к гувернантке. У нее был тяжелый день, гораздо тяжелее, чем у тебя.

— oOo~

Покинув Дреду, Леофрик крался по служебным коридорам замка, стараясь избегать отца, брата или любого другого, кто мог бы его задержать. Он направлялся в свои покои, чтобы умыться и переодеться к обеду.

Он подошел к двери, ведущей в коридор королевских покоев, когда та открылась, и в коридор вышла юная Эдит. Увидев Леофрика, она чуть не уронила охапку грязного белья, спеша сделать реверанс.

— Простите меня, ваша светлость, — пробормотала она. Сегодня все женщины просили у него прощения.

— Эдит. Это я должен просить у тебя прощения. Я оказался у тебя на пути.

— Нет, ваша светлость. Никогда.

Эдит была прелестной девушкой с прядями мягких светлых волос, выглядывавших из-под чопорного головного убора, и гибким, дерзким телом под платьем служанки. Он знал, как выглядит ее тело. Несколько раз Леофрик задерживал юную Эдит в своей комнате гораздо дольше, чем следовало бы.

Сегодня ни у нее, ни у него времени на это не было, но Леофрик был в приподнятом настроении после удачной охоты и от прогулки верхом с Дредой, не говоря уже о том, что Эдит являла собой образец скромности и благочестия, когда стояла перед ним, почтительно опустив голову. Вполне подходило. Более того, она была бы не против.

Он вырвал у нее из рук простыни и бросил их на каменный пол лестничной клетки.

— Ваша светлость, — мягко запротестовала Эдит, но не смогла выдавить из себя ничего, кроме этого неохотного вздоха.

— Правильно, — сказал он и повернул ее лицом к стене. — Я — твоя светлость.

Одной рукой Леофрик приподнял юбки Эдит, а другой расшнуровал бриджи и высвободил свою плоть. Широко раздвинув ноги девушки, он просунул руку между ее бедер, чтобы убедиться, что войдет легко. Он ухмыльнулся, когда понял, что так и будет, и толкнулся в скользкий вход, заглушив ее вздох стоном.