Огонь души

Селена и Вульф проспорили всю ночь, и теперь они прощались. В конце концов Вульф сдался. Селена хотела остаться в Персии и только весной отправиться на юг. Но ему нужно было ехать. Гай Ватиний снова был на Рейне, Вульф отсутствовал уже слишком долго.

— Ты должен следовать своей судьбе, — сказала ему Селена, — а я — своей.

Они поспорили и поплакали, а теперь, когда восточный горизонт окрашивался в розовый цвет, они в последний раз держали друг друга в объятиях.

Крепко прижимая его к себе, Селена думала: это не только начало нового дня, это еще и начало новой жизни. Напиши письмо Андреасу, уговаривала ее Рани. Мы пошлем его с королевским послом. Я дам указание найти Андреаса в Антиохии. Самое позднее весной ты уже получишь ответ, Селена.

Селена положила голову Вульфа к себе на плечо и заплакала. Она уже ощущала, как эти два года, проведенные вместе, начали ускользать от нее. Она еще сжимала его в объятиях и ощущала его близость, но он, казалось, уже начал растворяться в ее будущих воспоминаниях.

Дорогой мой друг в нужде и скитаниях, шептала ее душа, ты всегда останешься со мной, в моем сердце и в ребенке, которого я ношу под сердцем…

ШЕСТАЯ КНИГА ИЕРУСАЛИМ

42

По улицам на веревке вели девушку со связанными за спиной руками. Злобная толпа шла за ней, ругая и кидая в нее камнями.

Селена, знавшая, что сейчас произойдет, остановилась и с растущим беспокойством поискала глазами в толпе Рани и Ульрику. С тех пор как они приехали в Иерусалим, их уже несколько раз разлучали, но на этот раз она по-настоящему забеспокоилась. Ей не нравился этот шумный, гудящий голосами людей город, и взрывоопасное настроение населения пугало ее.

— Рани! — громко крикнула она, увидев их наконец. — Ульрика! Я здесь.

Но толпа, преследовавшая связанную девушку, разделила их. Селена помахала рукой, она хотела дать знак Рани и Ульрике оставаться на месте, но те ее не видели, и их все дальше уносило потоком людей. Нет! — в ужасе думала Селена. Ульрика не должна видеть этого.

Праздник весны стал причиной того, что в Иерусалиме так много народу. Иудейский ландшафт за пределами городских стен был раскрашен в яркие весенние цвета. Дикие тюльпаны, желтые крокусы, кроваво-красные ветреницы цвели на лугах, крестьяне стригли фруктовые деревья в садах, которые уже стояли в цвету, на финиковых пальмах появились маленькие зеленые фрукты. Город наполнили потоки пилигримов, заполонившие таверны и постоялые дворы, в воздухе витало возбуждение.

«Что могла сделать эта девушка, — думала Селена, — если ее тащат по улицам, как преступницу?»

Она пыталась протиснуться сквозь толпу, поближе к Рани и дочери, но тщетно. И вдруг, к ее ужасу, кто-то вложил ей в руку камень.

— Рани! — снова закричала она, но толпа, достигнув конца улицы, устремилась к маленькой площади, увлекая за собой Селену. Головы Рани и Ульрики вдруг исчезли из виду.

Возбужденно крича, люди протискивались к маленькой, залитой солнцем площади, а связанную девушку приставили к стене.

— Нет! — прошептала Селена, отчаянно пытаясь прорваться сквозь толпу. Кто-то чуть было не сорвал с ее плеча ящик с лекарствами, и она прижала его покрепче к груди. Она нигде не могла найти Рани, и Ульрика тоже исчезла.

В свободном пространстве, которое толпа оставила вокруг девушки, стоял человек и громовым голосом обращался к людям. Он использовал такие слова, как «шлюха», «грешница», «предательница», и толпа вторила ему. Охваченная новой волной страха, Селена удвоила свои усилия прорваться к дочери. Но ряды мужчин и женщин, да даже детей, были так плотно сомкнуты, что нечего было и думать о том, чтобы протиснуться вперед.

Она против своей воли повернула голову и посмотрела на свободный пятачок, где с опущенной головой у стены стояла девушка. Она совсем еще ребенок, подумала Селена.

Мужчина, который обращался к толпе, с пеной у рта выкрикнул слова проклятия. Селена расслышала только обрывки слов. «Закон», разобрала она, и «Священное писание». Потом она увидела, как мужчина покинул свое место и присоединился к толпе.

Сразу после этого полетел первый камень. Он не попал в девушку, все еще стоявшую с опущенной головой и связанными за спиной руками. Следующий камень попал ей в плечо. Она не пыталась защищаться.

Потом полетели и другие камни. Многие летели мимо, но некоторые попадали в цель. Селене показалось, будто светлый весенний город вдруг потемнел. Она увидела, как с виду немощная старая женщина в переднем ряду напирающей толпы подняла руку и бросила камень, который попал девушке прямо в лицо. Лицо старухи исказила гримаса, выражавшая то ли боль, то ли радость.

Град из камней участился. Девушка упала на колени. Ее лоб кровоточил.

— Шлюха! — орала толпа. — Предательница!