Огонь его ладоней

Антон отдал мне свою куртку, и у меня не хватило силы воли отказаться. А надо было, потому что повторялась история с лантаргом Поункевалем. Хороший человек, но не могу я его поцеловать, не могу и все, треснуть мне, что ли?! Вчерашним вечером померещилось что-то, сейчас все встало обратно на свои места: не могу! Таська — может, у нее все настолько легко и красиво получается, а я… Как это, взять незнакомого по сути человека за руку и поцеловать его? Увольте, я не могу. И он что-то такое тоже чувствует, потому что никаких лишних прикосновений, никаких особенных взглядов, просто формальная вежливость: девушка замерзла, дадим девушке теплую куртку. Дернуло же так глупо заснуть вчера! Если бы я не уснула…

Мужчины — это не твое, Эля. Смирись.

На обратном пути Митирув специально повел машину кружным путем, чтобы показать нам вид на Каменное море сверху. У Моря был эпицентр — огромная чаша, заполненная зеркальной массой. Я сначала подумала, — озеро. Но нет, это было не озеро…

Ведь именно сюда пришелся основной удар пространственно-временного коллапсара. Зона, запретная для посещений даже до сих пор. Говорят, там время течет в разные стороны и завихряется самым причудливым образом: кто-то стареет стремительно, три внешних секунды равняются целой жизни внутри опасной каверны, кто-то уходит во младенчество, но большинство, конечно же, пропадает без вести. И все равно легенда о том, что можно вынести оттуда что-то ценное, живет до сих пор. Если будешь умным, если проявишь смелость, хитрость и ловкость, если… Планетарная полиция таких ловит и карает безжалостно: депортацией из локального пространства Ратеене без права вовзращения. Второго «Бешеного Солнца» нам только еще не хватало.

— Похоже на Русалку, — заметил Крис, обозревая открывшийся вид.

— Хм, — засомневалась Таня.

— Ты там не была, любимая. А я был. Очень похоже…

— Русалка? — с любопытством спросила я, активируя терминал.

Недалеко от Нивикии — всего-то навсего парсек семнадцать. Правда, в буферной зоне между Федерацией и Врамеулом… Врамельвы — это неприятно. С ними у нас вооруженный до зубов нейтралитет. Серьезной войны пока нет, и, надеюсь, не будет, а вот конфликты, они случаются.

Очень интересно! Локаль Русалки помечена как запретная для посещения всеми видами и классами гражданских частных транспортных средств. Причем метка не сказать, чтобы старая. Текущий стандартный год.

— Крис, — сказала я, — вы обнаружили структуру, подобную Каменному морю, на планете или в пространстве?

— Обнаружили! — фыркнул Крис, оборачиваясь ко мне. — Это она нас обнаружила!

— Это как? — я жадно подалась вперед. — Расскажи!

— Да что рассказывать, — нетерпеливо выговорила Таня. — Была у нас сторожевая база в локали Русалки, за лупоглазыми следить. Теперь ее нет.

Лупоглазые — это на сленге спецназа врамельвы и есть. Ну, что сказать, десант убийственно точен в характеристиках. Глаза у этих наших недружелюбных братьев по разуму действительно большие и выразительные, потому что фасетчатые.

Врамельвы — раса, родственная гентбарцам, тоже насекомые, но далеко не такие красивые. И общественное устройство у них попроще, всего три гендера, и договариваться с ними сложнее намного. Силу они понимают хорошо, а вот слова — не всегда.

— Это врамельвы вас раскатали? — спросила я.

— Если бы они, то было бы кому сейчас чистить жвалы, — сердито отозвался Крис. — Нет, не они. И вообще, это засекречено!

— У меня есть допуск! — быстро сказала я. — Я — доктор археологических наук, с дипломом первой степени. Древние смертоносные артефакты — одна из моих специализаций.

— Допустим, — усмехнулся Крис, — но у других-то такого допуска нет.

— Тогда вернемся, и ты мне расскажешь все, — потребовала я. — В приват-режиме! Если уж это так секретно.

Я отметила косой взгляд Тани, но не придала ему значения, а зря, как выяснилось позже. Но тогда мне гравитационный шторм был по колено. Эля сделала стойку!

Вот передо мной живой свидетель необычного, разве можно от него отстать по своей воле? Да ни за что!

— Эля, — укоризненно выговорила молчавшая до сих пор Таська, — опять ты о своей работе!

— А если работа сама ко мне пришла? — вопросила я, чувствуя знакомый адский жар исследовательского азарта.

— Отложи в сторонку, — посоветовала Кудрявцева. — Что ты как маленькая. Успеешь еще наработаться до смерти.

Язык мой змеиный шевельнулся съязвить, но я внезапно заметила косой взгляд Митирува, и тут же подобралась. Когда гентбарец-кисмирув смотрит на тебя вот так, то это повод забеспокоиться. Эти ребята, помимо того, что чертовски умны, еще и чертовски злопамятны. Вряд ли Таськин драгоценный простил и забыл мне выходку с «добрым утром» на гентбарском матерном. Теперь ход за ним, и я сломаю мозг, пытаясь догадаться, что он может выкинуть в самое ближайшее время, но так ни о чем и не догадаюсь, пока не станет слишком поздно. Проклятье! Зря я с ним связалась, ох, и зря. Мне его не переиграть.