Огонь и лёд

Ника чувствовала, что сердце забилось чаще, по телу снова пронеслась приятная дрожь, разливая вместе с собой тепло и ощущения спокойствия. Она отвечала на его поцелуй так, словно дарила ему саму себя в этот момент. Потому что, казалось, он тот самый, кого хотелось целовать, кому можно было доверять, чья любовь безгранична и должна жить вечно.

–Как ты можешь сомневаться в том, что я чувствую что-то иначе, – отстраняясь от неё, произнес Семён,– Разве ты до сих пор сомневалась в моих чувствах к тебе?! Я спас тебе жизнь, Лаврова! Я рисковал всем ради тебя и готов рисковать и дальше, но не ценою твоей жизни. Ты тоже что-то сломала внутри меня, но вместе с тем и восполнила ноющую пустоту! Спасибо тебе!– он наклонился и поцеловал её в макушку, словно маленькую девочку,– Я тоже люблю тебя! Люблю, понимаешь!? Люблю и именно поэтому отпускаю…

С этими словами он убрал от неё руки и отошел на шаг, а она дрожала все ещё не в силах отдышаться после его слов.

Что?! Нет!

-Семён!

-Не надо…

Он качнул головой и ушел, а она смотрела на его удаляющуюся спину и теперь точно осознавала, что такое – умирать изнутри. Это чувство уже не было агонией. Это было нечто похуже неё. То что, разрушало тело медленно, по клеточкам, превращая в пепел.

***

Наверное, я растратила последние капли гордости, раз решилась на это. А может наоборот, набралась чрезмерным количеством храбрости. Мне все равно, как это выглядит со стороны. Сейчас я думаю только об одном, что должна продолжать бороться. Я пережила кромешный ад, столкнувшись лицом к лицу с настоящим убийцей, я не бежала от трудностей на протяжении всех лет обучения в школе, и не собираюсь отступать сейчас. Только не тогда, когда, наконец, отчетливо поняла, чего хочу от жизни.

Вероника проплакала всю ночь, а на следующий день проснулась, твердо решив для себя, что лежать тут и страдать дальше она не собирается. Ей нужно либо смириться со своей ноющей болью в сердце, либо продолжать бороться и отстаивать своё.

Не думала, что однажды вернусь в это место по собственной воле. В первый раз оно мне не внушало ничего кроме страха и ужаса, но я все же запомнила дорогу сюда и адрес тоже запомнила.

Вечером Вероника вышла на улицу, вызвала такси и смело покинула приделы школы. Она не думала о последствиях. Она не думала о том, что кто-то может заметить её отсутствие в школе. Сейчас это было не важным.

Назвав водителю такси адрес, она поехала к дому, где её явно никто не ждал. К дому семейства Меньшиковых.

Сейчас или никогда!

Подумать только, скажи ей о подобном её поведении каких-то полгода назад, она бы ни за что не поверила, что способна на это. Ещё каких-то полгода назад она не знала, что такое любовь. Ещё каких-то полгода назад она ненавидела всей душой того, кого сейчас так искренне любила. Такое вообще возможно?!

Возможно, какая-то её часть всегда тянулась за ним, даже в то время, когда он её раздражал и выводил из себя.

Он сказал, что мы отныне любо враги, либо… Кто? Влюбленные?! Неужели он тогда хотел сказать именно это?! Но в одном он оказался прав, друзьям нам точно не быть! Но если нельзя любить и больше не получается ненавидеть, тогда кто мы теперь друг для друга?! Чужие! Смогу ли я так жить, видеть его рядом и ощущать пустоту от мысли, что не могу до него даже дотронуться?! Что-то внутри подсказывает, что нет…

Машина остановилась прямо напротив ворот огромного поместья Меньшиковых. Взглянув на него ещё раз, Ника ощутила, как мурашки пробежали по коже. Она расплатилась с таксистом, вышла из машины и подошла к воротам, долго не решаясь позвонить в домофон. Забор, окружающий поместье по периметру, был сплошным и достаточно высоким, что невозможно было за ним хоть что-то разглядеть.

Прямо таки крепость!

Девушка выдохнула, выпустив пар из её рта, и потерла ладони друг об друга. Но прежде чем, наконец, она решилась позвонить в домофон, калитка открылась сама, и в её проеме появился высокий охранник.