Огонь и отвага

– Ладно, действуй, – сказал он, а сам повернулся к секции связи:

– Предупредите грузовые суда. Скажите, что мы проверяем оборудование, я не хочу, чтобы они запаниковали, когда мы подсветим сами себя и всё вокруг.

Пальцы Райна порхали над виртуальной клавиатурой. Введя нужные данные, он перевёл сенсоры в режим активного действия.

«Фальшион» залил пространство перед собой потоками радарного излучения. Боевые системы лёгкого крейсера тщательно прочёсывали пространство, где находился предполагаемый контакт, словно голодный зверь, который принюхивался в поисках своей жертвы. Прошла одна минута. Затем вторая. На мостик стали поступать тревожные запросы с грузовых судов, которые следовали в двух тысячах километров позади «Фальшиона», требуя объяснений. Предупреждение о проверке оборудования, заранее переданное им связистами крейсера, не смогло успокоить нервных капитанов, которые слишком боялись угрозы пиратского нападения.

– Том?

Райн покачал головой:

– Ничего, капитан. Ни одного отклика. Похоже, что мы пытаемся прицелиться в пустоту.

На мостике постепенно росло напряжение. Спустя восемь минут, каждую секунду из которых мчащийся вперёд крейсер продолжал активно сканировать пространство, Маккензи приказал отключить активный режим:

– Хватит.

Райн откинулся на спинку своего кресла.

– Может быть, это был и обычный фантом, капитан…

– Возможно. Но нам не платят за лишний риск. – Он повернулся к астрографической секции:

– Жозефина, рассчитайте новый курс. Пускай меня называют параноиком, но я хочу обойти это место стороной. – Для наглядности он ткнул в область, которую ранее Том выбрал в качестве сектора для пристального изучения активными сенсорами корабля. – Мы должны пройти минимум в трёх световых минутах от этого места.

– Сэр, получится довольно значительный крюк, чтобы сохранить такую дистанцию. С учётом уже набранного нами ускорения, время подлёта к цели увеличится почти на двенадцать часов, а у грузовых судов довольно строгий график…

– Передай им всю правду о ситуации. Скажи, что мы, «возможно», засекли кого-то, но не смогли обнаружить. Поэтому сделаем небольшой крюк, чтобы облететь опасное место. Если там кто-то прячется, ему придётся хорошенько постараться, чтобы добраться до нас. А в таком случае мы обязательно его заметим. А если будут выпендриваться, скажи, что у нас особые полномочия по их охране, предоставленные нам самим губернатором.

– Да, капитан.

Под взглядами своей команды Маккензи вернулся в своё кресло.

– Ну что же, дамы и господа. Похоже, наш рейс немного затянется…

Глава девятнадцатая

30 марта 784 года после эры колонизации.

Звёздная система Союза Независимых Планет, Лабертон.

Лёгкий крейсер «Фальшион»

Райн сидел в капитанском кресле и расслабленно наблюдал за окружающим пространством. Картинка в высоком разрешении выводилась на обзорные экраны мостика. Часть усыпанного звёздами пространства была закрыта тушей заправочной станции, у которой был пришвартован лёгкий крейсер. После того как конвой был доставлен в точку назначения, транспортные суда направились к массивным орбитальным сортировочным станциям, чтобы передать на них свой груз и принять новый.

Огромные, тяжеловесные и неповоротливые транспорты больше всего напоминали древних китов со старой земли. «Фальшион» же смотрелся рядом с ними маленькой, но очень зубастой акулой. И как и этот древний хищник, был весьма прожорливым. На экранах капитанского кресла, в котором находился Том, отображались и в реальном времени обновлялись отчёты о пополнении запасов корабля. Реакторная масса на основе водорода подавалась на корабль, восполняя потраченное за время перехода топливо.

Это была довольно скучная и однообразная вахта. Райну-младшему вместе с частью обслуживающего персонала мостика оставалось лишь следить за окружающей обстановкой и пополнением припасов. Оставалось только удивляться, как частному лицу удалось собрать под своим командованием столь внушительную военную силу. Пять военных, а главное, боеспособных кораблей. Для гражданского человека это уже звучало внушительно, но Тома более всего поражало не это. Он, как человек военный, имел несколько иной взгляд на такие вещи.