Огонь и пепел

Она упала на колени, когда брат Питер и жнецы окружили ее.

— Пожалуйста, — умоляла она. — Не делайте этого.

Брат Питер встал на колени перед ней.

— Почему нет, сестра? Скажи мне.

Ее глаза сияли от слез.

— Мы так близко, — сказала она. — Мы можем это вылечить. Мы это вылечим. Пожалуйста… просто дайте нам время. Мы можем спасти всех… пожалуйста, поверьте мне.

— Поверить тебе? — размышлял жнец. — Сестра моя. Я верю тебе. Я всем сердцем верю, что вы можете излечить вирус, который почти уничтожил человечество.

Безотчетный ужас в ее глазах сменился на удивленную надежду.

— Тогда вы оставите нас в покое? Вы не причините нам вред? Вы ничего не разрушите?

Он опустил один нож и этой рукой погладил ее по лицу. Это был такой нежный жест, такой мягкий, что женщина закрыла глаза и прижалась щекой к его грубой ладони.

— Я сказал, что верю тебе, сестра, — сказал брат Питер, наклонившись вперед и прижавшись щекой к ее затылку. — И да смилостивится бог над тобой за все совершенные грехи в этом богохульном месте.

Ее глаза широко распахнулись.

Не из-за его слов.

Они открылись из-за болевого шока. Она обмякла и отстранилась от него, глядя на нож, который брат Питер воткнул ей в грудь.

— Найди прощение в бесформенной вечности тьмы.

— Слава тьме, — сказали остальные.

Питер оглянулся на жнецов и потом посмотрел на машины в комнате.

— Уничтожьте все, — сказал он.

80

Ужас и грусть того, что их окружало, были кошмарными. В каком-то смысле Бенни боялся, что ответ на тайну Убежища будет примерно таким, но он никогда не позволял этой мысли полностью сформироваться. Теперь это было неоспоримо.

— Вы можете что-нибудь для них сделать? — спросила Никс, снимая рюкзак.

— Мы можем попробовать, — сказала Макреди, — но некоторые из них… думаю, некоторые из них ушли слишком далеко за черту.

Но она стояла, замерев, словно пораженная собственными словами и всем, что это означало.

Бенни понял, что она имеет в виду, он понимал. Некоторые из инфицированных внешне отличались от большинства бедных людей в кроватях. Отличающиеся были бледнее, их кожа серее и в их глазах чего-то не хватало. В глазах всех зараженных горели ярость и голод, но для некоторых этим все и ограничивалось. Помимо этих двух вещей, там была тьма, словно пустые тени на дне канавы. Какое бы неопределимое качество не отделяло зараженных людей от зараженных зомов, его больше не было. Его поглотил ненасытный аппетит вируса «Жнец».

Однако остальные…

Искра человечности все еще была в них. Мерцала на черном ветру, но все же была там.

Макреди все еще стояла, не шевелясь.

Потом Лайла подошла к ней на два шага, развернула женщину и с поразительной силой ударила ее по лицу.

— Сделайте что-нибудь. Проверьте лекарство. Покажите мне, что оно работает перед тем, как я дам его моему городскому мальчику. Покажите мне сейчас, или я скормлю вас им.

Это была злобная угроза, но Бенни совсем не сомневался, что Лайла говорила серьезно. Джо сделал шаг к доктору, и Бенни с Никс двинулись одновременно, прижав кончики мечей к его груди.

— Не надо, — предупредил Бенни.

Джо осторожно оттолкнул мечи.

— А ты не забывай, кто ваши друзья, — сказал он Макреди. — Лайла приказала тебе, Моника, это была не просьба.

Макреди с ненавистью посмотрела на него, а потом выхватила у Никс рюкзак и поспешила к кровати женщины, в которой все еще была искра человечности.

— Помогите мне, — сказала Макреди, и Лайла оказалась прямо рядом с ней. — Крепко держите ее, да, вот так. Мне нужно, чтобы у нее был открыт рот. Хорошо…

Пока Лайла следовала указаниям, Макреди взяла две капсулы из сумки и открыла их.

— При других обстоятельствах мы бы позволили ей проглотить капсулы и подождали, пока они переварятся и всосутся через слизистую желудка… Но у нас нет времени. Держи ее — она будет биться. Первая доза болезненная. Паразиты в теле будут сопротивляться.

Мускулы Лайлы напрягались и задвигались, но голова женщины не шевелилась вообще. Макреди высыпала порошок в открытый рот.

— Воды, — позвала она, и Никс подбежала с фляжкой. Макреди налила немного воды в рот женщины, а потом сказала Лайле закрыть ей челюсти.

Женщина сразу же начала дергаться в десять раз сильнее, чем до этого. Ее мышцы стали твердыми, как железо, и ее тело изгибалось и тряслось с такой силой, что Лайле пришлось лечь поперек нее, чтобы не дать костям сломаться. Крики были ужасными, худших Бенни не слышал. Высокие, умоляющие, пронзительные.

— Не работает, — сказала Никс. — Боже, не…

Внезапно женщина обмякла.

Все произошло в одно мгновение. Ее тело откинулось назад на кровати, и она продолжала лежать, уставившись в потолок, ее грудь подымалась и опадала с волнующей скоростью, когда она вдыхала и выдыхала воздух сквозь сжатые зубы.

Они собрались вокруг кровати, сжав в напряжении кулаки, задержав дыхание.

— Давай, — пробормотала Макреди. — Давай… давай…

Потом кто-то сказал.

— Боже…

Они все переглянулись.

Это голос повторил:

— Боже… помогите мне.

Это была женщина.

Исхудавшая, мокрая от пота и покрытая собственной грязью, избитая и дошедшая до худобы скелета.

Но человек.

Не монстр.

Джо рявкнул:

— Все делимся на две команды. Пошли.