Огонь испепеляющий

Уснуть удалось не сразу. Постепенно выровняв дыхание, я закрыла глаза, призывая сон. Он долго не хотел отзываться, но все же пришел. Я никогда не любила свои сны. На то было несколько причин. Во-первых, они имели особое свойство приходить в реальность и сбываться. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, никоим образом предотвратить что-то, что я увидела во сне, я не могла. Будь то белый шторм или черная буря, реальность всегда оставалась неизменной. Мои сны предупреждали о том, что будет, показывая картины будущего, но не давали мне никаких советов, как с этим справиться. Это выматывало. Хвала Адану, со временем такие вещие сны стали приходить ко мне реже, а сейчас и вовсе ушли. Во-вторых, мне иногда снилась моя несбывшаяся казнь. Я опять стояла в кольце огня, как и тогда, и с ужасом смотрела, как оно постепенно сжимается вокруг меня; но с таким же ужасом я смотрела на свой народ, который боялся меня настолько, что решил казнить. Я не прощу их. В моем сердце нет места для их раскаяния, не было, нет и не будет.

Я ненавидела этот сон еще и потому, что часто не могла проснуться и вынырнуть из него, а порой и чувствовала жгучую боль от прикосновений огня. Не хотела вспоминать о том, что было после того, как он приблизился вплотную. Но сегодняшний сон был другим: в нем огонь был моим, моей силой, которая подчинялась мне целиком и полностью. Пылающие волны окружали меня, но не обжигали; вдруг я почувствовала, что во сне я не одна. Обернулась и увидела неясный силуэт, которому подчинялся огонь другого цвета. Вдруг алый всполох от незнакомца полетел ко мне, и я проснулась. Я не видела во сне казни, а значит, этот сон был вещим. Может ли это быть правдой?

Резко сев на кровати, я пыталась понять, кого именно видела во сне. Это было жизненно важно. Тут словно что-то подбросило меня вверх, и я вскочила, прислушиваясь к ощущениям. Приглушенное конское ржание заставило насторожиться. Распахнула окно и почувствовала запах жженой резины. Не медля ни минуты, прыгнула вниз и бросилась к конюшне. Вокруг стояла странная тишина, которую лишь иногда нарушало конское ржание. Обойдя здание слева, увидела языки огня, лижущие ворота.

— Нет! — хрипло закричала я и бросилась к шлангу, благо, он был подключен к системе подачи воды. Резко открутила кран, направив поток воды на ненавистную мне стихию. — Быстрее! Ну же!

Почему-то огонь не поддавался, пожирая все больше дерева. Я подошла ближе, на себе ощутив исходящий от него жар. Он вспыхнул ярче и начал гаснуть. Справившись с этим очагом, обошла вокруг всю конюшню, прислушиваясь. Внутри не было слышно треска, и я поспешила открыть ворота, чтобы проверить лошадей. Казалось, огонь меня ждал. Сразу же лишив воздуха, он бросился на меня, и я оцепенела. Все смешалось, и мне привиделся Император и жрецы. Я снова стою в храме и пытаюсь спастись от того, от чего спастись невозможно. Не знаю, сколько я простояла. В себя меня привел резкий толчок. Кай пришел! Благодарно взглянув на маламута, я тут же, не обращая внимания на стихию, открыла все загоны, выпуская лошадей наружу. Все пятеро тут же выбрались на волю; их испуганного ржания мне никогда не забыть. Лаира замерла у порога, оглядываясь на меня, но Кай рыкнул, и она повиновалась.

Подобрав шланг, я по-прежнему пыталась потушить пламя вокруг. Но оно словно было живым! Я знала, сколько времени и сил вложено в эту конюшню, не говоря уже о деньгах. Диам поверил мне, принял мою идею, и я благодарна ему за это. Не могу дать огню все уничтожить. Он уничтожил меня там, в Родаане, но здесь этому не бывать. Неосознанно я начала шептать молитву, обращаясь к своему богу. И я не думала о том, что он не услышит, что мир этот совершенно опустел, а магические нити полностью исчезли. Повернувшись, сквозь стену огня я увидела неясный силуэт и бросилась туда. Может, это конюх Руслан? Работящий парень, добросовестно выполнявший все мои поручения, наверно, услышал шум и прибежал сюда. С трудом пробившись через пламя, прикрывая рот и почти ничего не видя, ибо дым застилал глаза, я хотела крикнуть, но получилось плохо:

— Руслан, иди сюда!

Но он словно не слышал меня, уходя в глубь конюшни.

— Стой! Куда ты?!

Чем дальше я стала, тем яснее понимала, что сил не осталось. Дышать становилось все труднее, руки и ноги ломило, как после долгого бега. Не заметив ведра, я споткнулась и упала, подогнув под себя левую руку; резкая боль дала мне понять, что она сломана. Сил встать не было, стихия забирала мой воздух и мои силы.

— Руслан, — прохрипела я, теряя способность видеть.

Почему?! Все это повторяется вновь! За что все это мне?! Огонь, боль и смерть? Кто может спасти меня? Если и сейчас никто не пришел, значит, происходит что-то странное. Это необычный поджог. Если кто-то хочет навредить Диме через меня, то это слишком явно; если навредить мне… Я же никого не знаю здесь.