Огонь из пепла (ЛП)

- Ты хорошо постарался, - сказала я. – Спасибо.

- Что думаешь?

Я посмотрела на отражение.

- Нужно время, чтобы привыкнуть. Я похожа на своего брата, - я провела рукой снова. – А ты как думаешь?

- Я думаю, что у тебя могла быть опоссум Мирабель на голове, но ты была бы прекрасна.

Я с трудом не дала себе опустить взгляд, краснея, я не понимала, когда волна жара перестанет меня обезоруживать. Я бесцельно пригладила ткань юбки в сотый раз, а потом посмотрела на него.

- Твой дядя, - сказала я. – Ты сказал, что для него вы с Лилем – один человек.

- Проницательная, - утомленно сказал он. – Он считает, что мы – Элои. Он звал всех нас Робидью. В детстве я думал, что это шутка, но, наверное, он не мог различить нас. Он был разбит, когда умер Элои, как и вся семья. Они, конечно, знали опасность завода, все эти жертвы. Мама проверила бы все, очистила бы печь, только потом бы включила. Она не рисковала бы людьми ради результата. Смерть Элои не была нужной. В этом и разница между теми, кто истекает кровью у печи, и теми, кто видит в мечи просто механизм, - он пожал плечом. – И теперь уже дядя забыл, что нас было трое.

- Мне жаль, - сказала я.

- Все не так плохо.

- Мне жаль за все это, - не сдавалась я. – За произошедшее, за то, как ты несешь в себе это. Я думаю, Ро, ты жесток к себе. Многие люди хранят горе и вину в себе. Редкие стараются преодолеть их.

Он поднял прядь моих волос, упавшую на столик, и погладил пальцами. Было странно видеть, как он гладит то, что пару минут назад было частью меня.

- Я работаю не так усердно, как должен.

- Ты крутишь пои по утрам, - сказала я. – Я тебя видела.

Его пальцы замерли.

- Да?

- Случайно сначала, - сказала я и теперь, черт возьми, краснела. – Но потом… мне нравится смотреть. Я такого никогда не видела, и это… не знаю, это очень успокаивает, - хватит болтать. Замолчи сейчас же. Скажи ему уйти, ложись спать. Возьми себя в руки.

Он выдохнул и прислонился к стене, улыбаясь почти с благодарностью.

- Ты могла бы выйти.

- Хотела, - сказала я, не успев закончить ругать себя. Слова повисли в воздухе, я смотрела, как его тело меняется с ними – грудь поднялась на резком вдохе, взгляд стал ярче. Я быстро вдохнула, но слова были сказаны. И я продолжила, пытаясь изменить их значение. – Но не хотела, чтобы ты остановился, чтобы решил, что выступаешь. Знаю, все время выступать сложно, - я хотела заправить прядь волос за ухо и вспомнила, что пряди нет. – Это помогает? Кручение? Потому ты это делаешь?

- О, я мог бы сочинить трактат, как это связывает меня со Светом, но это скорее повод уйти от Лиля, - в его голосе была различима печаль. – Мы лучше всего по отдельности, - он провел пальцами по пряди волос, как по шелку. Я подавила трепет.

Его пальцы замерли, я перевела взгляд на его глаза. Эта его открытость была не честной. Кто-то должен был научить его скрывать эмоции. Я видела, когда он принял решение, его поведение чуть изменилось. Он отодвинулся от стены. Он опустил прядь на столик.

- Идем на Первый огонь, - сказал он.

- Что? Сейчас?

- Да. Это последняя ночь. Это будет зрелище, Мона, фейерверки, жонглеры, танцы… музыка и невероятная еда.

- Я… - я посмотрела на него. Усталость его пропала, глаза горели сдержанным восторгом. – Не знаю, что… ты не устал?

- Я возьму пои, - уговаривал он. – Покручу для тебя. С радостью. Покажу тебе город, почту, где работал, дорогу в свой старый дом. Ты увидишь голосование, Мона. Я смогу проголосовать за сенатора Анслет.

- Разве не ты говорил о несоблюдении субординации пару дней назад?

- Она не приказывала мне это, да? Если Дечапмс так озабочена голосованием, то сенатору Анслет нужны все возможные голоса.

- Люди меня не узнают? Я выделяюсь, - я указала на свою бледную кожу.

- Они будут заняты. И вряд ли кто-то тебя активно ищет здесь. Ты слышала Гриса, здесь даже про Лилу не знаю. Даже если бы они слышали, для всех ты сбежала в Люмен, - он подошел к моему сундуку. – Ты можешь нарядиться в платье с длинными рукавами и в шляпу, что дали тебе Брасью. Ты смешаешься. И тут нет алькоранцев, нет сторожевых псов. Алькоранец только во главе завода, и он ненавидит Первый огонь, как и многие люди каньона. Он не будет рядом с деревней.

Он выпрямился, сжимая платье цвета баклажана с бусинами, расшитое золотом. Что-то отчаянное мелькало в его медовых глазах.

Я должна была отказаться, не пустить и его. Это был большой бессмысленный риск. Нам нужно было покрыть большое расстояние, и он активно греб весь день. Нам нужно было отдохнуть. Ничего хорошего из такой глупой идеи не вышло бы.

И я встала.

- Да, - сказала я. – Мне очень это нравится.

Он ослепительно улыбнулся.

Глава 10