Огонь изнутри

— Я же сказал: она приходится нам как бы двоюродной сестрой или теткой, — ответил он. — Я имею в виду то, что она относится к более старшему поколению видящих, хотя по годам она и моложе нас всех. Ла Каталина — последняя из той группы. И с нами она контактирует довольно редко. В общем-то, мы ей не очень нравимся. Мы слишком жесткие для нее. Она привыкла к обращению нагваля Хулиана. И поиску свободы она предпочитает фантастические приключения в неизвестном.

— А какая разница? — поинтересовался я.

— А вот в этом нам и предстоит не спеша и тщательно разобраться в ходе последней части моего рассказа об истинах, касающихся осознания, — ответил дон Хуан. — Сейчас тебе важно знать одно: в левосторонней части своего осознания ты ревностно хранишь странные тайны; в этом вы с Ла Каталиной похожи друг на друга.

— Я снова заявил, что дело не в том, что мне нравится сама Ла Каталина, а скорее в том, что меня восхищает ее огромная сила.

Дон Хуан и Хенаро расхохотались и потрепали меня по плечам, словно они знали что-то, о чем я не догадывался.

— Зато ты ей нравишься, потому что она знает, на кого ты похож, — сказал Хенаро и причмокнул губами. — Она очень хорошо знала нагваля Хулиана.

Они оба бросили на меня долгий взгляд от чего я почувствовал раздражение.

— На что ты намекаешь? — резко спросил я у Хенаро. Он ухмыльнулся и смешно повел бровями вверх — вниз. Но промолчал. Молчание прервал дон Хуан: — Есть некоторые странные моменты, в которых вы с нагвалем Хулианом очень похожи. Хенаро пытается вычислить, отдаешь ли ты себе в этом отчет.

Я спросил у них, каким это, интересно, образом, я могу отдавать себе отчет в чем-то настолько неопределенном.

— А вот Ла Каталина считает, что можешь. И отдаешь, — заявил Хенаро. — Она утверждает это, потому что знала нагваля Хулиана лучше, чем любой из нас.

Я заметил, что мне не верится в то, что она знала нагваля Хулиана, поскольку он ушел из мира почти сорок лет назад.

— Но и Ла Каталина не вчера родилась, — сказал Хенаро. — Она просто выглядит молодо, но это — часть ее знания. Ты видел ее только тогда, когда она выглядит молодой. Если бы ты встретил ее в образе старухи, ты бы испугался до умопомрачения.

— То, что делает Ла Каталина, может быть объяснено с точки зрения владения тремя искусствами, — вмешался дон Хуан, — искусством осознания, искусством сталкинга и искусством намерения.

— Но сегодня мы рассмотрим то, что она делает, только в свете последней истины об осознании, которая гласит: сдвинувшись с исходного места, точка сборки может собирать миры, отличные от нашего.

Дон Хуан знаком велел мне встать. Поднялся на ноги и Хенаро. Я автоматически схватил мешок с растениями. Хенаро с улыбкой остановил меня как раз перед тем, как я забросил мешок на плечо:

— Оставь мешок в покое. Нам предстоит прогуляться на холм и встретиться с Ла Каталиной.

— А где она?

— Там, наверху, — сказал Хенаро, указывая на вершину невысокого холма. — Если ты сведешь глаза и будешь смотреть туда внимательно, ты увидишь ее — очень темное пятно на фоне зеленой растительности.

Я напряг зрение, пытаясь высмотреть пятно, но ничего не заметил.

— Слушай, а почему бы тебе и правда туда не сходить? — предложил дон Хуан.

У меня закружилась голова и немного затошнило. Движением руки дон Хуан предложил мне отправиться наверх, но я не отваживался сдвинуться с места. В конце концов, Хенаро взял меня под руку и вдвоем с ним мы начали взбираться на холм. Когда мы добрались до вершины, я обнаружил, что дон Хуан идет вслед за нами. Все мы втроем достигли вершины одновременно.

Дон Хуан очень спокойно подошел к Хенаро. Он спросил, помнит ли тот, как нагваль Хулиан много раз был готов задушить их насмерть за то, что они шли на поводу у своего страха.

Хенаро повернулся ко мне и сообщил, что нагваль Хулиан был безжалостным учителем. Он и его учитель нагваль Элиас, который тогда еще находился в этом мире, имели обыкновение сдвигать точку сборки ученика за критическую черту, предоставляя его затем самому себе.

— Я как-то уже говорил тебе: нагваль Хулиан рекомендовал нам не растрачивать сексуальную энергию, — продолжал Хенаро. — Он имел в виду то, что энергия необходима для смещения точки сборки. Если у человека ее нет, то удар нагваля — это не удар свободы, а удар смерти.

— При недостатке энергии, — сказал дон Хуан, — разрушается сила настройки. Не обладая достаточной энергией, невозможно выдержать давление эманаций, выстроенных в порядке, который никогда не используется в обычных обстоятельствах.

Хенаро сказал, что в том, как учил нагваль Хулиан, всегда присутствовало вдохновение. Каждый раз он находил способ совместить обучение с развлечением для себя. Одним из его любимых приемов был неожиданный удар нагваля. Застав кого-либо из учеников врасплох, в нормальном состоянии осознания, он сдвигал его точку сборки. Одного-двух раз обычно оказывалось достаточно. После этого, если нагвалю Хулиану требовалась вся полнота внимания ученика, ему нужно было лишь пригрозить неожиданным ударом нагваля.