Огонь изнутри

— Новые видящие поступили совсем иначе. Они старались удержать точку сборки посередине человеческой полосы. При поверхностном сдвиге такого рода — например, при сдвиге в состояние повышенного осознания — сновидящий практически ничем не отличается от любого другого человека на улице, разве что немного в большей степени подвержен воздействию эмоций, таких как, скажем, сомнение и страх. Но стоит смещению точки сборки преодолеть определенный предел — и сновидящий, сдвиг точки сборки которого осуществляется в среднем сечении, превращается в сгусток света. Такой сгусток света и есть тело сновидения новых видящих.

Он сказал также, что такое безличное тело сновидения в большей степени способствует пониманию и исследованию, являющихся основой всего, что делают новые видящие. В значительной степени очеловеченное тело сновидения древних видящих заставляло их искать такие же личностные, очеловеченные ответы.

Неожиданно дон Хуан запнулся, как бы подыскивая слова.

— Есть еще один бросивший вызов смерти, — отрывисто произнес он. — Он совершенно непохож на тех четырех, которых ты видел. Его невозможно отличить от любого обычного человека с улицы. То, чего он достиг — уникально. Он научился открывать и закрывать свой просвет по собственному желанию.

Дон Хуан почти нервно перебирал пальцами.

— Этот бросивший вызов смерти — тот древний видящий, с которым в 1723 году познакомился нагваль Себастьян, — продолжал он. — День их встречи мы считаем днем начала нашей линии, днем второго начала. Бросивший вызов смерти живет на земле уже сотни лет. Он вносил изменения в жизнь каждого из нагвалей, с которыми встречался. Некоторых из них изменения коснулись в большей степени, некоторых — в меньшей. А встречался он со всеми нагвалями нашей линии, жившими после 1723 года.

Дон Хуан пристально посмотрел на меня. Я почувствовал странное неудобство. Я решил, что неловкость вызвана возникшей передо мной дилеммой: я очень сильно сомневался в правдивости этого предания, и в то же время по какой-то необъяснимой причине твердо верил, что все это — правда. Я сказал о своем затруднении дону Хуану.

— Вопрос рационального недоверия — не только твоя проблема, — заметил он. — Мой бенефактор тоже поначалу бился над этим вопросом. Конечно, потом он все вспомнил, но на это ему потребовалось довольно много времени. Когда я с ним познакомился, он уже восстановил все в памяти, поэтому стать свидетелем его сомнений мне не довелось. Я только слышал о них.

— Но вот что непостижимо: те, кто ни разу не видели того человека, с гораздо большей легкостью верили в то, что он — один из древних видящих. Мой бенефактор утверждал, что шок, который он испытал при встрече с таким существом слепил в одну кучу некоторое количество разнородных эманаций. Отсюда и колебания, поскольку на то, чтобы эманации разделились, потребовалось время. Твоя точка сборки будет смещаться. Когда-нибудь настанет миг — она осветит определенные эманации, и доказательства реального существования этого человека встанут перед тобой с ошеломляющей очевидностью.

Я снова почувствовал необходимость поговорить о моем ощущении раздвоения.

— Мы отклоняемся от темы, — сказал он. — Может показаться, что я пытаюсь убедить тебя в существовании этого человека. Я же хотел сказать только то, что этот древний видящий знает, как управлять накатывающейся силой. А веришь ты в то, что он существует или нет — не так уж важно. Однажды ты узнаешь, что ему действительно удалось закрыть просвет. Это станет для тебя очевидным фактом. Ту энергию, которую он заимствует у нагваля каждого поколения, он пользуется исключительно для того, чтобы закрыть просвет.

— Но как ему это удается? — спросил я.

— Выяснить это невозможно, — ответил он. — Я разговаривал об этом с двумя другими нагвалями, встречавшимися с ним лицом к лицу — нагвалем Хулианом и нагвалем Элиасом. Ни один из них не знал. Тот человек никогда не раскрывал секрет того, как он закрывает просвет. Причем через некоторое время просвет, видимо, начинает снова приоткрываться. Нагваль Себастьян рассказывал, что, когда он познакомился с этим древним видящим, тот был очень стар и слаб, он почти умирал. А когда с ним встретился мой бенефактор, тот уже скакал с живостью и энергией полного сил молодого человека.

Дон Хуан рассказал, что нагваль Себастьян прозвал этого безымянного человека «арендатором» поскольку они заключили с ним соглашение: тот получал энергию, так сказать, «жилье», платя за это услугами и знаниями.

— Кто-нибудь пострадал при этом обмене? — поинтересовался я.

— Ни одному из нагвалей обмен энергией с этим человеком вреда не причинил, — ответил дон Хуан. — Толтек обязался брать только немного свободной энергии в обмен на дары, на сверхъестественные способности. Нагваль Хулиан, например, получил от него походку силы. С ее помощью он мог задействовать или гасить определенные эманации в своем коконе, делаясь по своей воле то молодым, то старым.