Огонь Изнутри

Он замолчал и взглянул на меня, приподняв брови. Он сказал, что я, похоже, не в форме, поскольку не задаю своих обычных вопросов. Я заметил, что мне понятно: он подводит меня к вопросу относительно того, удалось ли древним видящим осуществить их намерение и избавиться от смерти. Но ведь он сам уже говорил мне, что знание опрокидывателя не спасло их от смерти.

– Они осуществили свое намерение. Им удалось отвести от себя смерть, – произнес дон Хуан, тщательно выговаривая каждое слово. – Но все же они должны были умереть.

– Как им удалось намерением отвести от себя смерть? – спросил я.

– Они наблюдали за своими союзниками, – ответил он, – и, увидев, что те являются живыми существами, обладающими гораздо более высокой сопротивляемостью воздействию накатывающейся силы, перестроили себя по образу и подобию союзников.

Древние видящие поняли, что чашеобразным просветом обладают только органические существа. Его размер, форма и хрупкость обеспечивают идеальные условия для того, чтобы удары опрокидывающей силы с легкостью раскалывали и разрушали светящуюся оболочку. Союзники, просвет которых является, по сути, тоненькой линией, подставляют ударам опрокидывателя настолько малую площадь, что оказываются практически бессмертными. Их коконы способны выдерживать натиск опрокидывающей силы неограниченно долго, так как линейная конфигурация просвета создает крайне неподходящие условия для успешного воздействия опрокидывателя.

Древние видящие разработали чрезвычайно специфические приемы закрывания просвета. Ведь в принципе они были правы: линейный просвет значительно устойчивее просвета чашеобразного.

– Существуют ли эти приемы в настоящее время, дон Хуан? – спросил я.

– Приемы не существуют, – ответил он. – А вот некоторые из видящих, которые их практиковали, существуют и поныне.

По какой-то непонятной причине слова его вызвали у меня приступ смертельного ужаса. Дыхание неуправляемо участилось.

– Они ведь живы до сих пор, верно, Хенаро? – спросил дон Хуан.

– Вне всякого сомнения, – пробормотал тот откуда-то из глубин своего сна.

Я спросил у дона Хуана, не знает ли он, почему я так испугался. Он ответил:

– Ты помнишь тот случай, когда Хенаро открыл дверь и мы спрашивали тебя, не видишь ли ты, какие странные существа вошли в эту комнату? Так вот, в тот день твоя точка сборки сдвинулась очень глубоко влево и собрала пугающий мир. И я еще тогда тебе говорил: ты не помнишь, как отправился прямиком в тот далекий мир и перепугался там так, что чуть не уписался.

Дон Хуан повернулся к Хенаро. Тот мирно храпел, вытянув ноги. Дон Хуан спросил:

– Хенаро, правда ведь, он чуть не уписался?

– Чуть не уписался вне всякого сомнения, – пробормотал Хенаро, и дон Хуан рассмеялся.

– Я хочу, чтобы ты знал: мы не виним тебя в том, что ты испугался, – продолжил дон Хуан. – Нам и самим некоторые действия древних видящих внушают отвращение. И я уверен, что к настоящему моменту ты уже понял: ты не помнишь, что той ночью видел древних видящих, которые живы до сих пор.

Я хотел было возразить, что вовсе ничего такого я не понял, но не смог выговорить ни слова. И прежде чем мне это удалось, я вынужден был несколько раз прочистить глотку. Я давился, а Хенаро встал и, мягко похлопывая меня по спине, сказал:

– У тебя в глотке застряла лягушка.

Я поблагодарил его высоким писклявым голосом.

– Нет, пожалуй, там – цыпленок, – констатировал он, а затем снова сел и заснул.

Дон Хуан сказал, что новые видящие восстали против всех изощренных практик древних Толтеков, объявив их не только бесполезными, но и вредными. Они даже пошли еще дальше: запретили обучать новых воинов этим практикам. В течение многих поколений толтекские методы не применялись.

И только в начале XVIII века Нагваль Себастьян – представитель прямой линии Нагвалей дона Хуана – вновь открыл существование этих практик.

– Каким образом он их открыл? – спросил я.

– Он был великим сталкером и благодаря своей безупречности получил возможность познать чудеса.

И дон Хуан рассказал, что однажды Нагваль Себастьян, собираясь приступить к выполнению своих ежедневных обязанностей – а он был дьяконом в соборе того города, где жил, – встретил перед дверью собора индейца средних лет. Тот как бы в некотором замешательстве стоял перед дверью церкви.

Нагваль Себастьян подошел к этому человеку и спросил, не нуждается ли тот в помощи.

– Мне нужна энергия – немного энергии, чтобы закрыть свой просвет, – громко и четко проговорил человек. – Не поделишься ли ты со мной своей энергией?

Как гласит предание, Нагваль Себастьян был совершенно огорошен. Он понятия не имел, о чем идет речь. Он сказал индейцу, что мог бы отвести его к приходскому священнику. Человек с нетерпением и яростью обвинил Себастьяна в том, что тот тянет время.

– Мне нужна твоя энергия, потому что ты – Нагваль, – сказал он. – Идем, но тихо.