Огонь изнутри

Дон Хуан замолчал, как бы оценивая впечатление, которое произвели на меня его слова. Я сказал, что согласен с ним, поскольку любой объект можно рассматривать как поле энергии. Дон Хуан заметил, что с моей стороны это лишь чисто интуитивное приближение к истине. Однако сформулировать нечто на основании голых рассуждений — вовсе не значит удостовериться в этом на практике. Его абсолютно не интересует мое согласие или несогласие. Ему нужно, чтобы я попытался постичь внутреннюю сущность этой истины.

— Ты не способен воспринять поля энергии, — пояснил он. — Как и любой обычный человек. Если бы ты мог их видеть, ты был бы видящим, и в этом случае ты сам мог бы объяснить истины об осознании. Понимаешь, что я имею в виду?

Затем он сказал, что умозаключения, полученные на чисто интеллектуальной основе, мало что способны изменить в нашей жизни. Отсюда — масса примеров, когда люди, имея по какому-либо поводу совершенно четкие убеждения, снова и снова действуют диаметрально противоположным образом, в качестве оправдания ссылаясь единственно на то, что человеку свойственно ошибаться.

— Итак, первая истина: мир таков, каким он выглядит, но в тоже время он таковым не является, — продолжал дон Хуан. — Он не настолько плотен и реален, как мы привыкли считать, основываясь на своем восприятии, но в то же время он не является и миражом. Мир не иллюзорен, как иногда утверждают, он вполне реален. Но в то же время он и нереален. Обрати на это особое внимание. Тут недостаточно просто принять к сведению, тут необходимо понимание. Мы воспринимаем. Это — точно установленный факт. Но то, что, мы воспринимаем, не относится к числу фактов, столь же однозначно установленных, так как мы обучаемся тому, что воспринимать[7].

Имеется нечто, воздействующее на наши органы чувств. Это та часть, которая реальна. Нереальная же часть суть то, что нам говорят об этом нечто наши органы чувств. Рассмотрим, к примеру, гору. Наши органы чувств говорят нам, что она — объект. Она имеет размер, цвет, форму. Мы даже подразделяем горы на вполне определенные категории. И здесь все верно, за исключением одной детали, что роль наших органов чувств весьма поверхностна. Способ, которым они воспринимают, обусловлен особым свойством нашего осознания. Именно это свойство заставляет их воспринимать так, а не иначе.

Я начал было снова соглашаться с ним, но вовсе не потому, что мне этого хотелось, поскольку я не совсем ясно понимал, что он имеет в виду. Это скорее была реакция на ситуацию. Я ощущал некую угрозу. Дон Хуан заставил меня замолчать.

— Для того чтобы обозначить все то, что нас окружает, я использую термин «мир». У меня, разумеется, есть более удачный термин, но для тебя он будет совершенно непостижим. Видящие утверждают, что мир объектов существует лишь вследствие нашего осознания. В реальности же есть эманации Орла — текучие, вечно движущиеся и в то же время неизменные, вечные.

Я собрался было спросить, что такое эманации Орла, но дон Хуан жестом остановил меня. Он объяснил, что одним из наиболее драматических откровений, оставленных нам в наследство древними видящими, было их открытие причины бытия всех существ, обладающих способностью воспринимать. Все они существуют для того, чтобы усиливать[8] осознание. Это открытие дон Хуан назвал колоссальным.

Полушутя он спросил, могу ли я лучше ответить на вопрос о смысле жизни, вечно не дающий человеку покоя. Я немедленно занял оборонительную позицию и принялся спорить. Я сказал, что сам по себе этот вопрос лишен смысла, поскольку логический ответ на него невозможен. И вообще, говоря об этом, мы неизбежно придем к обсуждению религиозных верований, и сам вопрос, таким образом, неизбежно сведется к вопросу о вере. Но дон Хуан сказал:

— Древние видящие не только рассуждали о вере. Конечно, они были не столь практичны, как новые видящие, но их практичности все же хватало на то, чтобы знать, что именно они видели. Я же своим вопросом, который привел тебя в такое смущение, пытался подчеркнуть лишь одно: наше рациональное мышление в одиночку не способно прийти к ответу на вопрос о смысле нашего существования. Каждая попытка неизменно сведётся к вопросу о вере. Древние видящие пошли по иному пути. И им удалось отыскать ответ, который связан не с одной только верой.

Дон Хуан сказал, что древние видящие смогли увидеть неописуемую силу, являющуюся источником бытия всех осознающих существ, хотя для этого им и приходилось подвергать себя невероятным опасностям. Эту силу древние видящие назвали Орлом, поскольку те немногие взгляды мельком, которые они смогли выдержать, позволили им увидеть эту силу как нечто, напоминающее бесконечно огромного черно-белого орла. Они увидели, что именно Орел наделяет осознанием. Он создает живые существа таким образом, чтобы они в процессе жизни могли обогащать осознание, полученное от него вместе с жизнью. И еще они увидели, что именно Орел пожирает это самое, обогащенное осознание, заставляя воспринимающих существ оставить его в момент смерти.