Огонь извечного колдовства

— Зато она содержит в себе достаточно энергии, чтобы поддержать ослабленный ранами организм победителя. — Сенжер поморщился от явно неприятных воспоминаний. — К тому же десятилетия подобной диеты способствуют как выработке сопротивления к магии тьмы, так и увеличению собственного потенциала. Я вижу, ты когда-то обрел свою силу, собирая из трупов оставшиеся там после отлета души крупицы…Так вот, поедание сырой и еще теплой плоти по сути мало чем от данных ритуалов отличается.

— Эту силу мне всучили насильно, но не суть. — Мне начала надоедать данный разговор. А еще с каждой секундой места, куда жалили киджи, начинали чесаться все сильнее и сильнее. — Но как же племя перешло от борьбы с демонами к поеданию всех, кто не морж?

— Я не видел большой беды в том, что молодежь начала устраивать охоты на тварей. Напротив, гордился этим. Думал, мы перешли из обороны в наступление. — Хоббит взялся за откупоренную бутылку вина и надолго присосался к её горлышку, пытаясь хотя бы вкусом напитка перебить неприятные воспоминания. — Ну а то, что у убитых монстров съедались наиболее полезные части, так разве они поступили бы с нами иначе? Да и вообще, чем это так уж сильно отличается от взятия трофеев с трупа? Разумность некоторых демонов роли не играла. Даже никогда не появляющиеся в столь безлюдных краях суккубы, несмотря на свой обворожительный облик и вполне понятную речь живут высасыванием жизни жертв. Вот только кроме опасной добычи, которая и сама всеми силами старается закусить охотниками, имелись в наших краях и иные способы стать со временем сильнее. Более вкусные и такие же полезные.

— Киджи. — Кивнул я на кружащую по-прежнему вокруг нас мелочь.

— Киджи. Касатки. Киты. Белые медведи. Моржи других племен. Жизнь сурова, стычки с кем-то из них по разным причинам бывали и раньше. Вот только с некоторых пор мои потомки стали сами их искать. И не оставлять после ими же начатого боя ни раненных, ни пленных, ни мертвых тел. — Зубы хоббита скрипнули так, словно могли вот-вот сломаться. — А взамен своей беспощадности и кровожадности они получили лишнюю силу и свободные охотничьи угодья, в которых кроме них больше никто не мог позариться на рыбу, ракушки или иные продукты, доступные в ледяном море.

— И ты не сразу понял, что к чему? Не попытался их остановить? — В это мне верилось слабо. Сенжер не производил впечатления мерзавца, способного попустительствовать подобному…Ну, во всяком случае, я еще ни разу раньше не видел мерзавцев, которые озабочены обучением подрастающего поколения математике. Заковать детей в цепи, продать их или заставить работать на себя по двадцать часов в сутки — это они могут. Но учить?! Таких пока не встречалось.

— Они таились. Первые решившие, что они выше всех и остальные им лишь пища догадались — остановлю их, если узнаю. Втягивали к себе одного за другим, соблазняя их спокойной и комфортной жизнью. Ведь охотиться на чужаков в разы легче, чем на демонов. — Хоббит допил бутылку и в ярости расколотил сосуд об ледяной столик. Крошево из сверкающих осколков брызнуло в разные стороны. — Да и не слишком охотно связываются твари тьмы с теми, кто равен им или уж тем более куда сильнее. Особенно наши демоны, не очень-то далеко ушедшие от хищных животных. А когда правда все-таки вскрылась, я оказался практически один против всего племени. Племени, большая часть которого не слишком уступала мне в грубой силе.

— Мы сильнее любого из моржей, ведь размер не главное. — Что-то в рассказе Сенжера не вязалось. — Я так на пляже чуть не всех хозяев гаремов по одному отметелил, когда пытался понять, что происходит.

— Ты сильнее. — Хоббит сделал упор на первое слово. — Не знаю, как и почему, но дурной мощи в тебе больше, чем в любых двух из знакомых мне морских хранителей вместе взятых. Конечно, сам тоже далеко не слабак и в поединке раскатаю любого из детей даже без учеты опыта, которого и на троих-четверых хватит…Но против толпы один не выстою.

— Тем более, что убивать направо и налево тех, кто её составляет, у тебя рука не поднимется. — Кажется, подарочек в виде части выигрыша Безымянной я недооценил. Понятно, что кусок отданной архидемоном мощи сейчас лишь по большей части хороший потенциал…Но иметь возможность для развития и раз за разом биться об свой потолок в попытках проломить его — это две большие разницы. — Только точечно. По одному. Тех, кто заслужил или кого совсем не жалко.

— Я все еще надеюсь как-то исправить ситуацию. Но пока все мои усилия так ни к чему и не привели. Вот уже дошел до того, что детей у племени воровать начал. — Вздохнул шаман. — Все равно их родителям до отпрысков дела нет. У матерей еще инстинкты хоть как-то работают и кормить потомство заставляют, а вот отцы могут не успевшего вовремя отползти с пути сына или дочь попросту задавить, когда им лень менять траекторию своего пути. Или съесть их, если по какой-то причине не желают опускаться в воду, а защитить мелочь некому. Сам видел! Даже две мои младшие дочери, которые тебя призвали, не понимают, что так жить нельзя! Дуры.