Огонь извечного колдовства

— Она — это кто? Ты там с подружкой, что ли, плаваешь? — Заинтересовался я, заглядывая в искусственный водоем. Внутри ожидаемо обнаружилось некоторое количество строительного мусора, второй голем, разложившиеся до состояния лежалого трупа остатки волшебницы и отчаянно цепляющийся за уводящую вниз лесенку Рилд Ланет. Со своим противником, очевидно и загнавшим его в мокрую стихию, контрабандист справился на твердую четверку. Ноги, торс и голова голема, почему-то не взорвавшегося в отличии от двух других, смирно лежали на дне. Вот только левая рука конструкта, отделенная от остального тела чем-то острым, насмерть вцепилась в моего информатора. Если бы тот не имел точки опоры, то весящая явно не один десяток килограмм железка мигом бы утянула коренного жителя подземелья вниз. И еще большой вопрос, сумел бы он освободиться от неё быстрее, чем оказался бы вынужден захлебнуться. — Ууу, как банально! А я уж думал, ты тут со свежим трупом этой на редкость самоотверженной ведьмы борешься не на жизнь, а на смерть.

— Не верьте ей, Великий. Она может быть почти здорова, несмотря на состояние тела и ауры. — Буркнул дроу, когда я его поднял его телекинезом и осторожно перенес на ровное пространство. — Эта дрянь из дома Фрит, помимо склонности достаточно вольно трактовать законы о контрабанде славящего своей живучестью. Они настоящие мастера на такие фокусы, никого лучше них нет в искусстве ложной смерти. Единственная надежная гарантия их убийства — расчленение тела или хотя бы отрубание головы. В ином случае не меньше трети вроде бы убитых ведьм с их клановым знаком рано или поздно вновь могут вам встретиться.

— Нет, я не думаю, что это тот случай. Полагаю, с её стороны конкуренции ты уже можешь не опасаться. — Внимательный осмотр тела ведьмы позволил без всяких дополнительных приборов увидеть ребра, обнажившиеся из под слоев истлевший плоти. Хотя в любом случае, даже если сейчас она в своего рода магической коме и вдобавок не нуждается в кислороде для дыхания, то восстановиться после подобных травм быстро вряд ли сможет. К тому времени, хотелось верить, Ассасин уже будет найден. — У тебя есть для меня хорошие новости? Или ты выслал мне с посыльным записку лишь затем, чтобы доложить о провале? Дамы, выйдите, пожалуйста, и подождите нас снаружи. Поймаю за подслушиванием — не поленюсь лично оттащить на поверхность и сдать в самый строгий пансион для благородных девиц, где из всех доступных радостей жизни есть только молитвы светлым богам о прощении за факт собственного рождения, а про занятия любовью даже родящиеся из пыли и сырости мыши в подвале слыхом не слыхивали.

Устрашенные угрозой младшие жрицы Ночи покинули номер. Надеюсь, излишне любопытствовать они не будут, а то ведь возьму и приведу свою угрозу в исполнение. Тем более, две кандидатки на перевоспитание уже есть, осталось найти монастырь, куда могут взять двух сверхбольших моржих с фашистскими и людоедскими замашками. Как оказалось Сенжер помимо всего прочего замечательно умеет работать с пространством. Во всяком случае упихать обоих дочерей в одну бутылку и остановить для них же время бывший хоббит смог минуты за три всего. Да мы дольше этих поганок, каким-то образом почуявших, что запахло их жареными хвостами, по всей акватории ловили. Еле нашли в подобии водолазного колокола из льда, не только опущенного на дно, но и основательно замаскированного кораллами.

— Разыскиваемый вами человек определенно был в городе. Начинался его путь на главной городской арене, где он провел по меньшей мере четыре месяца, постепенно поднимаясь от обычного мяса до ранга довольно ценного раба-гладиатора. Признаков безумия, хронических болезней, следов наложенных проклятий или иных тревожных симптомов лекари у него на последнем осмотре не обнаружили. Конечно, там не самые лучшие целители из доступных, но уж практики им более чем хватает. — Поспешно зачастил дроу, как только его соотечественницы вышли. Видимо контрабандист опасался схлопотать по шее за дурные вести и необходимость его спасения. — Объект даже успел заслужить некоторую любовь публики и право сохранить за собой любимое прозвище, прежде чем таинственным образом исчез. Не сбежал, не умер, не был куплен, а будто испарился в никуда одним абсолютно ничем не примечательным утром как раз после раздачи завтрака. Дальше достоверных свидетельств о нем нет, только слухи, причиной возникновения которых может являться и кто-то еще.