Огонь, мерцающий в сосуде

Я взялась за ручку, и дверь легко открылась. За ней был небольшой коридорчик со служебным помещением. Справа узкая лестница, должно быть, на чердак, а вот слева железная дверь с белыми разводами краски и внушительным засовом. Потребовались усилия, чтобы его сдвинуть. Но оно того стоило. Дверь вела в соседнее здание, в то самое, где держали девушку. Это стало ясно, как только я ее приоткрыла. Впереди была темнота, пахло краской и сыростью. Откуда-то снизу пробивался свет.

— Мне не страшно, — пробормотала я, очень в этом сомневаясь, и сделала три робких шага. Туфли для моей затеи не годились, и я их сбросила. Осторожно продвигалась вперед, ориентируясь на свет, и вскоре вышла к лестнице. Бетонные ступени без перил. Прижимаясь к стене, я начала спускаться. Здесь оказалось куда светлее, и спуск проблем не вызвал. Теперь было видно, что на втором этаже успели возвести перегородки и даже приступили к отделке. Тусклая лампочка на длинном шнуре освещала коридор. Впереди просторное помещение, свет там куда ярче, и именно оттуда доносились голоса.

— Помнишь ту грудастую, с которой мы в клубе зажигали?

— Вова, какая грудастая, дай поспать.

— Тебя че, сюда спать послали?

— Вова, отвали.

— Проспишь на хрен все. Эта сучка чуть не сбежала.

— Да куда ей деться.

Парней я видеть не могла за выступом стены, но теперь точно знала, где они находились. А вот где девушка? Я на цыпочках вошла в коридор, и ответ пришел сам собой: на всем этаже была только одна дверь, всего-то в нескольких метрах от меня. В замке торчал ключ. Я прикинула расстояние, которое отделяло меня от парней: два десятка метров. Можно рискнуть. В полуобморочном состоянии и в диком изумлении от собственной отваги я скользнула к двери и повернула ключ в замке. На счастье, парни в этот момент дружно загоготали, и звук, с которым повернулся ключ, и скрип открывающейся двери потонули в их хохоте. А я оказалась в кромешной тьме, потому что дверь за собой поспешила прикрыть. Сбоку донесся чей-то вздох.

— Никуда я не делась, придурки, — услышала я голос. — Катитесь отсюда. — И замерла, силясь хоть что-то разглядеть. Девушка завозилась и спросила настороженно: — Эй, кто здесь?

— Меня зовут Генриетта, — шепнула я.

— Чего? — Вероятно, услышанное не укладывалось у нее в голове, впрочем, неудивительно. — Откуда тебя черт принес?

— Из гостиницы. Я видела, как вы пытались сбежать.

— Как ты могла видеть… а… окно… Давай вали отсюда. Если эти идиоты тебя застукают, башку оторвут.

— А вы?

— Чего — я? У меня руки связаны.

— Руки не ноги, — рассудила я.

— Дурдом, — сказала девица и весело хихикнула. — А куда побежим?

— Для начала надо выбраться отсюда.

Глаза понемногу привыкли к темноте, и теперь я различала нечто похожее на диван. На нем угадывался силуэт девушки — она лежала лицом к стене.

— Помоги, — сказала она ворчливо. Я приблизилась и помогла ей подняться. — Ну, веди, чудо безбашенное, потайной тропой Чингачгука.

— Дверь скрипит, надо подождать, когда они опять загогочут.

— Разумно.

Мы замолчали, прислушиваясь к мужским голосам. Ждать, к счастью, пришлось недолго, не знаю, сколько я смогла бы выдержать.

Мы выбрались в коридор, я держала девушку за локоть, и мы очень осторожно направились к лестнице. Подъем занял всего несколько секунд. Тут я испуганно подумала: а вдруг дверь заперли с той стороны или нас там кто-то ждет? Но ничего подобного не произошло, дверь открыта, и в коридоре никого не оказалось.

Я задвинула засов, и мы припустились к моей комнате.

— Развяжи мне руки, — попросила девушка. — Свет в номере не включай, идем в ванную.

В крохотном закутке мы едва поместились вдвоем. Устроившись на крышке унитаза, я занялась ее руками. Запястья стягивала тонкая веревка, впиваясь в кожу. Проще было ее разрезать, но ножа в номере не было. Я орудовала руками и зубами, лица девушки не видела, но догадывалась, что мое копошение отнюдь не безболезненно.

Наконец веревку удалось распутать, я вздохнула с облегчением, а недавняя пленница повернулась ко мне, растирая запястья.

— Ух ты, — насмешливо сказала она, не спеша меня разглядывая. — Тебе лет-то сколько, прекрасное дитя?

— Может, вы назад вернетесь? — задала я встречный вопрос.

— Ладно, я по-доброму. Зависть гложет. Ты красотка, а годов тебе не больше двадцати. Где мои семнадцать лет… — заголосила девица.

Где ее семнадцать, я не знала, но в те времена я, скорее всего, посещала начальную школу. Теперь я смогла хорошо ее рассмотреть. На вид лет тридцать. Настоящая красавица. Темные глаза, тонкий с горбинкой нос, брови вразлет, большой рот с изысканным рисунком. Яркая, нездешняя красота. А фигура у девушки такая, что мужчины наверняка оборачивались, встретив ее, и долго смотрели вслед.

— Вы очень красивая, — брякнула я.

Она усмехнулась.

— Ага, Софи Лорен. — Точно, вот на кого она похожа. — Толку-то от этой красоты, — фыркнула девица. — Слышала пословицу: «Не родись красивой, а родись счастливой»? Мое счастье поманило, да где-то затерялось. Что ж, давай знакомиться. Значит, тебя Генриеттой зовут? Чудно.