Огонь на поражение

— Да, но не почерк, его-то каждый раз меняют… Я бы сказал — особая тщательность исполнения. Ювелирная работа. Таких людей очень немного, это одиночки… Даже контакты с заказчиком, по-видимому, стараются проводить «заочно»; их профессионализм — лучшая гарантия хорошо сделанной работы для одной стороны, оплаты — для другой. Полагаю, время от времени эти «волки» работают с кем-то в паре — так результативнее.

— Игорь, вспоминай, что похоже на стереотип, но не вписывается…

— Многое, Дрон, многое… Ряд «хулиганских» нападений с трупами в итоге: понимаешь, что получается, — злостное хулиганство плюс непредумышленное убийство, а это совсем другие сроки и кары, чем теракт или умышленная «мокрота»… Несколько самоубийств… Одно особливо не вписывается: парень тридцати с небольшим, красавец, спортсмен, девки косяками, очень небедный — сиганул с шестнадцатого этажа… Алкоголь в крови, но немного… Ни причин, ни мотивов…

— Псих?

— Нормален… был. Ну да это еще в сентябре произошло, ты на пляжах загорал.

— Имя не вспомнишь?

— Козловский, как певца. А звали… Димитрий… нет…как-то на «сэ»…

— Сергей? Саша?

— Денис! Ну да, Денис!

— На «сэ», — подкалываю я. Судя по описанию, тот самый Денис, что «выплывал» в разговоре с Леной. На чердаке у Тимофеича… Да, славная была погодка, не то что теперь…

— Так «лошадиная фамилия»… Да и пашу я тоже как лошадь. Ненормированно.

Пока друг какой не объявится — ужином угостить. На природе. Под мокрый снег с дождем…

— Романтика — сестра юности… — констатирую я.

— И любовница дурости, — дополняет Крутов.

— Ну ты ци-и-и-ник…

— Похлебай с мое…

— Вот уж нет. Кесарю — кесарево, а что положено быку — так это телка.

— Хм… хорошо, что напомнил… О «телках», кстати. Тут вообще-то «замочили» одну, причем совсем не в тему. Да. и вообще, день был странный какой-то… Полная несвя-зуха… «Жмуров» — воз и маленькая тележка.

— Излагай.

— Линда Клаунснакайте, тридцати четырех лет, убита с близкого расстояния из пистолета, вероятно, с глушителем, типа офицерский «вальтер» образца 1938 года.

— Не частое оружие…

— Да сейчас чего только нет! Хотя — такой «вальтер», ты прав, редкость.

Пойдем дальше. Убили ее у мусорных баков, в каком-то проулке пустынном, труп пролежал часа три, пока обнаружили… Да, и еще — на ней не было белья.

— Изнасилование?

— В том-то и дело, что нет, она просто его не надела.

— Да сейчас многие девчонки трусики не носят — только чулки. Этакий французский шик — ресторан, длинное платье…

— Не гони, лютый. Не об том бакланишь, — смеется Игорь.

— А ты «феней» не стращай. Дело говори.

— Холодно на улице было. Дрон, минус три, а на ней — ни колготок, ни трусов — юбка, плащ… Красиво?..

— Наверное. Только холодно — отморозить чего могла. Да не успела.

— Мы наводили справки об этой Линде, само дело райотдел взял потом, — дама была очень нсбедная, ну а насчет потрахаться — весьма необузданных нравов, даже по нашим временам. Бисексуалка, садомазохистка…

— У богатых — свои причуды, — говорю я, а сам вспоминаю Приморск и тамошний «веселый особнячок»… — А чем она занималась, небедная эта?

— Да как все — импорт-экспорт, не моя это епархия. У ребят, конечно, спрашивал, фирма богатая. Да не в том дело — эта бикса с утра уже отымела мальчишечку шестнадцати годов и девчонку девятнадцати…

— И, забыв одеться, пошла по холодку — проветрить гениталии…

— Дрон, не перебивай. Баба была со сдвигом на сексе, оно понятно…

— И естественно…

— Ну, блин!

— Красивая хоть?

— Тебя что интересует, материал по делу или объем ее бедер?

— Игорек, не горячись. Красота — тоже материал. Она же-и оружие.

— Стоп! Ты попал! Я прикинул, что заставило такую крутую стерву — а стерва она, поверь, была немаленькая, уж я пообщался с сотрудниками фирмы, доверительно…

— Ты умеешь…

— Так вот что ее заставило бросить все дела, отменить важную деловую встречу и с голым задом не идти даже — лететь в переулок, где ее пристукнут?!

— Неужели подпольный съезд РСДРП?

— Во-во, почти. Трахаться она туда шла.

— Во имя чего? — — Во имя прогресса… Да, у этой бабы все было, да, она могла завлечь или купить себе любого парнишечку, кроме того, которого не могла!

Таких стерв и ты и я встречали, — к мужику, который сильней ее, которым она не может помыкать и командовать, такая телка прилепляется, как собака!

— Сука, — уточняю-я.

— Так что шла она к мужику, от которого у нее текло не только между ног, но и капало с ушей…

— А он, коварный, загнал ей пару пуль в переносицу и был таков…

— В грудь. Все три пули он выпустил в грудь.

— Или — она.

— Что?

— Она. Девушка, женщина. Подруга. Ты ведь сказал, что Линда была бисексуальна.

— Ну да… — Игорь наморщил лоб. — «Она», с офицерским «вальтером»…

— Ты предпочел бы никелированный браунинг и чтобы на каждой гильзе — монограмма…

— Я предпочел бы дома, в кругу семьи, кушать картофельное пюре с селедочкой, а не точить тут с тобой лясы — так сказать, в холодке… Плесни еще.

— Игорь протянул стаканчик. Выпил. — Ладно, ты прав. Теоретически могла быть и баба. Хотя согласись, «вальтер» — оружие ломовое, тяжелое даже для лесбиянок. Им нужно уметь владеть.