Огонь на поражение

Похоже, оппонента посетила аналогичная мысль, потому что он в очередной раз прыгнул, сократив дистанцию, и даже обманул меня – сделал финт правой ногой и с оттягом въехал левой мне по ребрам. Усиленная броня не помогла – бок прострелило острой болью, однако поддаться ей я себе не позволил. Тело на рефлексах отбило стопорящим движением руки размашистый удар правой сверху-вниз, затем точно так же я отразил аналогичный удар с левой и перешел в контратаку – коротко боднул противника в забрало, отчего тонкая трещина начала ветвиться, и мощным толчковым маэ-гери отбросил его назад. С разворота выстрелил вдогонку левой ногой в классическом усиро-гери, попал, что удивительно, и сбил «десантнику» дыхание. Тот рухнул на колени, хватая ртом воздух. Воспользовавшись полученным импульсом, я отскочил немного назад, чтобы не попасть в захват, и размашистой «вертушкой» в голову сшиб успевшего подняться противника на песок.

Следующий чисто рефлекторный удар – добивающий ногой в голову – нарвался на захват невероятно быстро оклемавшегося «десантника». Неуклюжим, но от этого не менее действенным движением он уронил меня рядом с собой и проворно взгромоздился сверху, вознамерившись провести классическое добивание, принесшее победу огромному количеству бойцов миксфайта. Спасло положение лишь то, что я не позволил ему занять позицию «маунт», крепко обхватив ногами за пояс – не менее классическая защита от подобной атаки. Застопорил удары сверху, захватил его за правое запястье и, улучив момент, закинул левую ногу за голову, надавив на шею. Мощным движением сбросил противника с себя и провел один из самых знаменитых приемов самбо – рычаг локтя. И вот тут сказалось мое преимущество в энергообеспечении – противостояние сервоскелетов, по мощности равных друг другу, растянулось почти на пять секунд и завершилось, когда из батареи «десантника» утекли последние крохи энергии. Рука оппонента противно хрустнула, переломившись в локтевом суставе, и тот истошно заорал. Я с размаху засадил левой пяткой ему по забралу, щедро расходуя остатки энергии, потом еще раз, и он наконец заткнулся.

В этот момент в зарослях на гребне рванули одновременно все три оставшиеся гранаты. Я от неожиданности выпустил покалеченную руку «десантника» и откатился в сторону, подхватив в движении валявшийся на песке «вихрь». Застыл на одном колене, контролируя обрез «зеленки» в десятке метров наверху. Успел как раз вовремя, чтобы одной длинной очередью срезать двух одуревших от ужаса пиратов в стандартной для острова гражданской экипировке. Эти хлопот не доставили – прошитые унитарами сразу в нескольких местах, они сломанными куклами скатились по склону и застыли примерно на середине подъема.

– Красный-один, ответь Желтому-первому! – ожил передатчик.

Я нервно дернулся, но заставлять Волчару ждать не стал:

– Красный-один на связи.

– Три минуты до высадки, – известил Игнат. – Готовься. Огневая поддержка нужна?

– Вроде нет, – ответил я, продолжая контролировать гребень, и покосился на дисплей. Желтых точек в пределах досягаемости не наблюдалось. – Кажется, отбился. Но вы поторопитесь, у меня тяжелый «трехсотый» и пленный до кучи.

– Принял, Красный-один! – В голосе Волчары невольно прорезалось уважение. – Когда успел?!

– Потом расскажу! – отмахнулся я. – Идите по пеленгу. Конец связи.

Переключив сканер на круговой обзор, я глянул на индикатор батареи – три процента, беда совсем! – и осторожно приблизился к распростертому на песке «десантнику». Вид он имел весьма потрепанный. Забрало шлема покрыто сеткой трещин, правая рука вывернута под неестественным углом, но левая силится дотянуться до кобуры. В себя пришел, только соображает пока плохо – пистолет на правом боку, в таком положении не дотянуться. Видимо, аптечка сработала, ввела «пейнкиллер» со стимулятором, вот он и геройствует. Привстать пытается, еще немного, и получится. Однако не будем подставляться. Легким пинком в грудь я вернул поверженного «десантника» на песок и вытащил из кобуры знакомый по Базе-центральной «дефендер». Освободил оппонента от ножа, сдернул с пояса подсумок с гранатами, отступил на шаг. «Манлихера» при пленном не оказалось – видимо, оставил на скале перед прыжком. Или улетел куда-то, когда я с ним работал. Не суть важно, главное, что теперь он относительно безопасен. И похоже, окончательно оклемался – здоровой рукой дотронулся до шлема, и потерявшее прозрачность забрало откинулось на лоб, открыв лицо. Ох ты ж мать моя женщина! Негр! Вернее, афрофранцуз, так политкорректнее будет. Движением ствола я приказал пленнику встать. Тот подчинился, хотя и пошатывался от боли и слабости.

– Ты кто? – забросил я пробный шар.

Оппонент заданный на интере вопрос прекрасно понял, но отвечать не спешил.

– Ну как хочешь! – пожал я плечами.