Огонь на поражение (Атомный шантаж)

- Вот еще - пить,- пробурчал водитель,- я их к отложенным добавлю и машину себе куплю.

- Тоже правильно. Но сегодня обязательно выпей! Я тебя прошу. Во двор не заезжай, выброси меня здесь, я до джипа и пешком дойду...

А Владимир Банник и не подозревал о событиях, произошедших у него дома. Весь день он гулял со своей девушкой, Юлией. И, даже когда они зашли в какое-то кафе перекусить, он не прекращал развлекать Юлю различными веселыми историями.

Когда солнце стало прятаться от них за домами, изредка стреляя в глаза яркими летними лучами, ненадолго выглядывая в какую-нибудь щель городского пейзажа, парочка почувствовала, что пора заканчивать эту чудесную прогулку.

По пути к дому Юлии Володя рассказывал любимую всеми программистами историю про Робина Гуда двадцатого века - Кевина Митника. И так рассчитал темп повествования, что, когда они подошли к подъезду Юлии, он остановился на самом интересном месте, когда к Кевину в дом вломились американские спецназовцы.

- Ну что, будем прощаться? - спросила Юля.

- Хм... - Володя улыбнулся,- что-то я проголодался...

Его подружка в ответ тоже улыбнулась. Она заранее знала, что эта фраза прозвучит. Это была их кодовая фраза, непонятная никому из посторонних. Только они двое знали, что речь идет о сексуальном голоде. Но она по заведенной у них традиции решила помучить парня, сделав вид, что не поняла, о чем он говорит:

- Ладно, пойдем, попою тебя чаем в обмен на продолжение истории об этом твоем компьютерном гении. Чай с пирожками,- и, лукаво стрельнув глазами, продолжила,- cама готовила! Мои-то предки сейчас на даче, вот и приходится мне хозяйничать.

Обрадованный Володя бросился открывать перед девушкой дверь подъезда и, когда Юля проходила мимо него, обнял ее за плечи. Так, обнявшись, они и добрались до Юлиной квартиры. Но, захлопнув за собой дверь, они не стали торопиться в постель. Это была их игра, игра для двоих, и каждый хорошо знал свою роль. Ведь впереди была целая ночь, наполненная радостью и фантазией, так что они могли позволить себе немного поиграть.

Для начала они действительно подкрепились чаем с пирожками, словно это и было истинной целью визита Володи. Чаепитие сопровождалось окончанием истории про трудную судьбу американского хакера Митника. А вот когда чашки показали свое дно, а история - грустную мораль, что в Америке всегда торжествует правосудие, а не правда, Володя взглянул в окно и жалобно произнес:

- Темнеет...

- И что с того? - Юля с удовольствием подыгрывала своему парню.

- Боюсь. Мне мама всегда говорит: "Не гуляй ночью, вдруг кто тебя обидит"!

- Кто же такого здорового парня обидеть может?

- Да кто угодно! И зачем я покинул свой спокойный городок и приехал в эту бандитскую Москву? - в голосе Володи появились слезливые нотки,- вот выйду от тебя - а мне сразу нож к горлу приставят и закурить попросят!

- Бедненький ты мой иностранец, сердце разрывается от жалости, когда я вижу, как ты мучаешься! Не бойся, я тебя в обиду не дам, у меня крепкая железная дверь. Никто нам за ней не страшен! Если хочешь, можешь переночевать у меня... В коридоре, на половичке,половичок тоже был неотъемлемой частью игры, им нравилось изображать из себя бедного родственника и богатую хозяйку. Хотя оба прекрасно понимали, что украинский гость, способный за несколько лет накопить денег на квартиру в Москве, - пускай и временно безработный, но намного богаче простого менеджера, у которой из богатств только московская прописка да сережки с брильянтами, подаренные родителями давным-давно на шестнадцатилетие.

- Как скажешь, хозяйка, я на всё согласен. Ведь другого выбора нет, или предложишь по соседям походить?

- Хорошо, что ты согласен. Тогда иди, стели половичок, пока я в душе.

Юля забралась в ванную и пустила слегка горячую воду. Лаская свою шелковую кожу под струями душа, она любила уноситься мыслями далеко-далеко. Однако на этот раз объект ее фантазий был в нескольких метрах от нее. Юля думала о Володе, о перспективах их отношений.

С ним хорошо и болтать, и заниматься сексом. Но стоит ли переходить к более серьезным отношениям? Какой он, например, в хозяйстве? Пока она лишь знает о том, что он умеет аккуратно стелить постель, чем он сейчас и должен заниматься по заведенной у них привычке. А вот умеет ли и хочет Володя ходить за хлебом или чистить картошку? Да и в конце концов, желает ли он сам менять что-либо в их жизни?