Огонь на поражение

– Ты все же проясни, кто на тебя собак спустил. По возможности.

– Ага.

– От себя только добавлю: те, кто работают против, «обрубают» мои «концы». А именно – тебя и Кленова. Так что поинтересуйся.

– В любом случае они информированы лучше меня. Про Кленова я сегодня услышал впервые.

– А Крузенштерна помнишь?

– Смутно. Вроде с тобой в одном дворе жил. Вы дружили.

– И дружим. Именно его жену и деток ты будешь сегодня выручать.

Вот как…

– Да.

Слушай, Дрон… Я вот подумал почему мы все ни разу не пересекались?

– Большие рыбы косяками не ходят. Хорощие люди – тоже.

– А жаль.

– К тому же – вот, пересеклись…

– Лучше бы за бутылочкой.

– Кто бы спорил.

– Вроде в одном море плаваем…

– Глубины разные.

– Ладно, к делу. В одиннадцать тридцать буду по второму контакту. Все?

– Ага. Крутов… Ты постарайся.

– Сделаю. – Удачи.

– Всем нам.

Серая «волга» петляет по переулкам центра Москвы. Останавливается у здания банка. Трое выходят из машины и скрываются в воротах.

«БМВ» с человеком в черном медленно проезжает по переулку минуту спустя.

Человек замечает припаркованную «волгу». Усмехается.

На фронтоне банка – золотом выложено название:

«КОНТИНЕНТАЛЬ».

Глава 22

Пора прощаться с этим гостеприимным переделкинским особнячком.

С собой прихватываю только револьвер, патроны, деньги и, конечно, коньяк.

Ибо собираюсь навестить девушку. А то и двух. Это – уж как повезет.

Итак, Кристина Ковальская. Судя по адресу – другой конец Москвы. Если общественным транспортом – полтора часа в одну сторону. А то и все два. Придется позаимствовать авто. Писательское.

Метрах в восьмистах отсюда загодя заметил «победу». Белую. Я бы предпочел «жигуленок» – он неприметнее, да и «победа» та, если на ходу четвертый десяток лет…

Короче, рухлядь – она рухлядь и есть.

Пройдя метров четыреста, останавливаюсь. Во дворике, под снегом, мирно ночует «вольво» последней модели. Цвета ночного неба. Писателю такой агрегат не по карману.

Присматриваюсь к дому. Здоровый, ухоженный. И – вспоминаю. Эту улицу, целиком, приобрела группа каких-то крутых ребят из Солнечногорска или Люберец.

Думаю, они на меня не обидятся, если займу авто на пару часов.

Похоже, в доме спят. Когда вскрываю дверцу, машина пытается запищать сигнализацией, но как-то неуверенно.

Пискнула и замолчала.

Почему-то вспомнилось, как завывали иномарки на набережной после каждого залпа танков по Белому дому в октябре девяносто третьего. На все лады и голоса.

Словно респектабельные чистопородные кокер-спаниели и ри-зеншнауцеры, вдруг попавшие в собачеприсмник кооператива «Мохнатый друг» – по выделке «почти ондатровых» шапок.

За рулем удобно. Звякаю связкой, пытаюсь на глазок определить подходящую отмычку, – заводить эту «ночную красавицу» варварским способом почему-то не хочется.

– Эй, что это вы там делаете?

Милая девушка лет двадцати пяти, в длинном норковом манто, наблюдает за моими манипуляциями с заснеженного крыльца, чуть склонив голову набок и прикусив кончики волос. На лице – остатки сна, в карих глазах – любопытство. И манто, судя по всему, наброшено на голое тело, – по крайней мере, войлочные шлепанцы зарылись в глубокий свежий снег так, что кажется, она стоит босиком.

– Да вот, машину хочу завести, – произношу я буднично.

– Зачем?

Резонный вопрос. Но на него у меня готов не менее резонный ответ:

– Чтобы ехать.

– Да?! – Глаза девушки делаются большими, пухлые губы чуть приоткрываются от восторга, и я вдруг понимаю, что ей никак не двадцать пять – от силы семнадцать или даже шестнадцать. Стереотип, ходить ему конем! Если в норковом манто – значит, дама, если дама – значит, за двадцать пять…

– Так вы ее… угоняете?!

Пожимаю плечами скорбно и устало.

– Да вот пытаюсь… – И тут же поправляюсь:

– Да я не насовсем. На время.

– А вы и не похожи на угонщика.

– А на кого – похож?

– Не знаю… Наверное, на ученого.

Вот так: ничто хорошее не остается безнаказанным! Стоило месяц поторчать в библиотеке, так настолько вжился в образ, что хорошенькая девушка смотрит на меня лишь с любопытством… И – безо всякого интереса к представителю сильной половины человечества. И борода эта месячная…

– Вы знаете, я замерзла. Может, вы зайдете? Вообще-то я кретин. С одной стороны, потому, что не удосужился подумать – девушка одета уж очень легко для двадцатиградусного мороза, чтобы вести непринужденно светскую беседу. А с другой – потому, что вылезаю из машины и иду в дом. Не собираясь даже приблизительно просчитывать ситуацию. Впрочем, та часть моей интуиции, что отвечает за предупреждение об опасности, молчит, как рыба об лед. Будем ей верить?

Будем. А что делать? Уж очень девушка понравилась. Как гласит эпос:

«Черного кобеля…» Ну и далее по тексту.

Интуиция интуицией, а необходимые меры предосторожности я все же предпринимаю. Стилет, к которому привык, как к собственному отражению в зеркале, послушно ложится в руку. Береженого Бог бережет.

– Так куда вы спешите? – Девушка провела меня в гостиную, встала напротив и смотрит прямо в глаза.

– На свидание, – честно отвечаю.

– С девушкой?

– Ага. А то и с двумя.

– А по вам не скажешь…

– У меня было трудное детство. Так это ваша машина?