Огонь на снегу

— Я не могу без конца повторять одно и тоже! — произнесла Алида с легким раздражением. — Господин Таченский сказал мне, что едет в Швецию, и у меня нет причин не верить ему. Так зачем же мне было обращать внимание на пассажиров, сходивших с «Босфора»? — Ее голос смягчился. — Мне было жаль его, когда он сказал, что его отец погиб в Сибири. Боюсь, генерал, я больше ничем не могу помочь вам, а сейчас, я полагаю, мне следует вернуться во дворец, пока моя кузина не хватилась меня.

С этими словами она поднялась и увидела, как у генерала удивленно блеснули глаза.

Он взглянул на графа Ивана, и тот категоричным тоном спросил:

— Князь Воронцов не говорил вам о своем глубоком сочувствии господину Таченскому?

— Сочувствии? — переспросила Алида. — Не понимаю…

— Князь не говорил вам, что господин Таченский приехал в Россию, Чтобы найти свою мать? — осведомился генерал.

— Мать господина Таченского еще жива? — воскликнула Алида. — Он говорил, что не был в России пятнадцать лет и за все эти годы ничего не слышал о ней, поэтому не исключено, что ее нет в живых. — Она вздохнула: — Мне было так жаль его. Он казался таким больным и печальным. Я пыталась выразить ему сочувствие, когда граф Иван увидел нас вместе в салоне.

— Да, да, мне об этом говорили, — подтвердил генерал Дубельт. — Я пытаюсь узнать, мисс Шенли, где сейчас господин Таченский.

— Боюсь, я больше не могу сообщить вам ничего полезного, — любезно проговорила Алида, — если, конечно, вы не пошлете кого-нибудь в Стокгольм. Его было бы нетрудно найти, если он был на корабле, отправлявшемся из Киля в столицу Швеции.

Генерал утомленно вздохнул и посмотрел на графа Ивана.

— Граф, — сказал он, — этот допрос нам ничего не даст.

— Я совершенно уверен, — ответил граф Иван, — князь Воронцов поможет Таченскому, если тот приедет в Россию. Он и раньше помогал таким людям.

— Но мы никогда не могли этого доказать! — заметил генерал Дубельт.

— Рано или поздно я это сделаю! — отрезал граф. — Мне кажется странным, что мисс Шенли в такую рань сама отправилась встречать «Босфор», когда любая служанка во дворце могла бы взять ее багаж!

Алида нетерпеливо вздохнула:

— Я вам уже объяснила: сумочку могла опознать только я. Кроме того, как вам известно, граф, Марта заболела еще на «Девушке из Гулля» и до сих пор нездорова. Мне было совсем нетрудно поехать на пристань, и я с удовольствием прокатилась на санях и еще раз полюбовалась городом. — Она повернулась к генералу Дубельту и заставила себя улыбнуться: — По-моему, катание на санях самое романтичное! Мне так повезло, что я попала в Петербург зимой, когда кругом снег!

Генерал Дубельт встал:

— Думаю, мисс Шенли, нет необходимости задерживать вас далее. Разрешите поблагодарить вас за приезд сюда. Если услышите что-либо о господине Таченском, будьте любезны, дайте мне знать!

— Не представляю, где я услышу о нем! — легкомысленно ответила Алида и направилась к двери. Проходя мимо графа, она услышала тихий вопрос графа:

— Вы уверены, что она говорит правду?

Генерал только пожал плечами.

Граф Иван догнал Алиду у дверей, и они молча пошли к выходу, где слуги помогли им закутаться в меха.

И только когда они отъехали от канцелярии, граф Иван несколько виновато произнес:

— Надеюсь, вы понимаете, что такие господа, как Таченский, — враги нашего государства. Они не должны беспрепятственно проникать в Россию.

— Разумеется понимаю, — с милой улыбкой согласилась Алида. — Я уверена, его величество оценит вашу бдительность, да и великая княгиня будет благодарна вам, если я расскажу ей об этом.

После короткой паузы граф Иван сказал:

— Я хочу попросить вас об одолжении!

— Каком же?

— Не рассказывайте великой княгине, где мы сейчас были. Она, как вы знаете, водит дружбу с Николаем Милютиным, который может доставить нам массу неприятностей. — Алида молча ждала. — Милютин настроен революционно. Он был на обеде в день вашего приезда, что немало удивило моего отца.

— Боюсь, я его не припомню!

— Держитесь от него подальше! — предупредил граф. — И обещайте, что ни великой княгине, ни князю Воронцову не скажете о встрече с генералом Дубельтом!

— По-моему, вы слишком много на себя берете, граф Иван. Или у вас принято допрашивать английских подданных вот так, без адвоката или даже опекуна?

— Вы правы, — согласился граф, — вот потому я и прошу вас ради кузины не рассказывать о том, что произошло сегодня утром.

Алида подняла брови:

— Ради моей кузины?

— Мэри незачем втягивать в эту историю, — пробормотал граф.

— Разумеется, — согласилась Алида. — Она же не разговаривала с господином Таченским, тогда как я — под подозрением, потому что сказала несколько слов сочувствия незнакомому человеку, которому явно пришлось немало выстрадать! — Не дождавшись ответа, она воскликнула: — Боже, что за страна, где даже такой пустяк вызывает подозрение!

Алида не помнила себя от злости и, к своему облегчению, увидела, что они уже подъехали к Михайловскому дворцу.

— Надеюсь, я могу положиться на ваше молчание? — спросил граф.

Алида затаила дыхание:

— А я на ваше, граф Иван!