Огонь, пепел и ветер (СИ)

Агата чуть отстала от подруг, чтобы идти вровень с Еленой. Та ступала медленно и осторожно, опираясь на трость.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Агата.

— Благодарю за заботу, мне уже лучше.

— Я заходила к тебе вчера ночью.

— Ночью? — переспросила Елена.

— Да, и тебя не было в опочивальне.

— С чего ты взяла?

Агата смутилась. Ей стало неловко признаваться, что она подглядывала сквозь замочную скважину.

— Ну… я стучала, а ты так и не открыла дверь, — пробормотала она.

— Разумеется, не открыла. Я спала. Служительницы каждый вечер приносят мне отвар, без которого я не могу уснуть. Зато с ним сплю, как змея в норе, дожидаясь весны.

Агата поджала губы. Она совершенно точно была уверена в том, что Елены ночью в ее комнате не было. Она думала, что та скажет, что просто выходила в уборную, или спускалась на кухню, чтобы стащить из кладовой ломоть хлеба или медовое кольцо, но та принялась все отрицать.

И зачем ей было это нужно? Внезапно, Агата все поняла. Скорее всего, Елена, как и Лили, до нее, завела среди служителей ухажера и пыталась теперь это скрыть.

Лицо Агаты обдало жаром. Она сама о таком и не думала. Ей просто было не до этого.

— Зачем ты приходила ко мне ночью? — спросила Елена.

— Что? — Агата вздрогнула, вырванная из своих мыслей.

— Что ты хотела обсудить такое срочное, что это не могло дождаться утра?

Агата опустила голову, делая вид, будто крайне внимательно смотрит себе под ноги, чтобы ненароком не оступиться. На самом деле она не знала теперь, стоит ли ей рассказывать обо всем Елене или нет.

— Я встала ночью, чтобы омыть руки, вышла на террасу полюбоваться на луну и случайно увидела, пролетавшего мимо дворца руха. Подумала, что может быть это твой.

— Да, и что с того? — равнодушно протянула Елена. — Айрин свободно летает, где пожелает, пока я ее не призову. Полагаю, она все еще где-то здесь, неподалеку от Лунного острова, как и Арай — рух Кира. Быть может, один из них и пролетал мимо Приюта Цицелии ночью. Или может, быть это был какой-нибудь дикий рух. Местные скалы вполне подходят им для гнездования.

— И правда, как это я не подумала, — пробормотала Агата.

Она не стала говорить, что хотя рухи и хищные птицы, по своей воле ночью они предпочитают спать в гнезде, а не летать промеж скал.

Елена ей улыбнулась, но и в ее синих глазах сквозила тень недоверия, которую она не могла скрыть от Агаты.

Они гуляли вдоль ручья, пока солнце не поднялось высоко, опаляя кожу, а когда вернулись в Приют Цицелии, то уже окончательно стало ясно, что Пинна исчезла и никто не знает, где она.

Глава 5. Помощь и исчезновение

Киру пришлось прибегнуть к помощи Елены. Она была незаменима в таких вещах. Их дружбу скрепляло доверие и потому он все ей рассказал, в том числе и про своего отца.

Выйдя на прогулку, они отошли, как можно дальше от стен Приюта Цицелии, чтобы никто не смог подслушать их разговор. За этим, впрочем следили и тени, вызванные Еленой.

Они брели по узкой горной тропе, петлявшей мимо зарослей отцветающих ярко розовых и желтых цветов, достаточно неприхотливых, чтобы найти пристанище на скалистой и скудной почве. Елена опиралась на руку Кира, второй рукой она держала трость, которой мягко простукивала тропу под ногами.

— Так выходит, что твой род попал в опалу после Великого неистовства, но Рем Аверин смог возвыситься вновь, пусть и столь низким способом, — заключила Елена, когда он закончил свой рассказ.

В ее голосе не было ни осуждения, ни ужаса, он звучал задумчиво, словно она обдумывала все, что тот сказал, избегая при этом эмоций.

— Выходит, что так, — согласился Кир.

Он уже давно рассказал Елене о том, что его дед, руководивший небесной стражей, был вовсе не героем, а одним из заговорщиков, выступивших против дракона-императора. Елена приняла это известие с той же холодной сдержанностью.

— Чего-то такого я и ожидала, честно говоря. Ты уж не не принимай на свой счет, — сказала она после недолгого молчания.

Кир не обиделся, но почувствовал, как непроизвольно дрогнула его рука.

— Полагаю, что в заговоре против дракона-императора тогда участвовало немало высокородных семей, — продолжала размышлять Елена. — Те, кто остался жив, после неистовства все потеряли — богатство, земли, доброе имя и положение в обществе. Состав Верхней ложи в Совете полностью сменился. И знаешь, что интересно? — она повернулась к нему. — Глава моего рода, тогдашний князь Алман, тогда тоже занимал место в Верхней ложе. Во время Неистовства его дворец был сожжен, вся семья погибла, выжил только мой отец. Он был тогда еще ребенком и был младшим сыном в побочной ветви. При других обстоятельствах он не унаследовал бы ничего, но так как больше никого из родни не осталось, то ему достался титул со всеми землями и поместьями. Конечно, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы наладить дела, выплатить долги, заново создать состояние и имя, но даже теперь, несмотря на все богатства, он не может получить место в Верхней ложе.

— Выходит, что твой род… то, что от него осталось, тоже оказалось в опале?