Огонь посредине зимы

Однако договорить Рудольф не успел. За дверьми послышалась возня, крики: «Прочь, ледяное отребье!», и в столовую ворвался Гидемин. Спиры-лакеи отчаянно цеплялись за полы его сюртука, но барон выиграл неравную схватку, захлопнул дверь перед самым их носом. Для надежности подпер ее спиной.

– Нам нужно поговорить, Рудольф! Полагаю, – взгляд Гидемина остановился на навострившей уши Евгении, – наедине. Ты должен выслушать меня!

Выглядел барон откровенно неважно: раскрасневшийся, помятый, со съехавшим набок шейным платком. Довершали образ солидные круги под глазами.

– Боюсь, все слова уже сказаны, – жестко возразил Рудольф. – Я не желаю вас видеть. Эжени, пойдем!

Он поднялся, увлек сестру к двери курительной комнаты, но Гидемин не собирался отступать.

– Я хочу извиниться, и за себя, и за супругу, и за свою дочь. Лотта строго наказана.

Рудольф остановился, однако не повернул головы. Посчитав это добрым знаком, Гидемин продолжил:

– Это козни Амалии, она подстроила все без моего ведома. Тогда, каюсь, я действительно подумал, будто ты…

Вспомнив, что в комнате незамужняя девушка, он закашлялся и ограничился туманным:

– Заинтересовался достоинствами Лотты. Амалия уверяла, будто между вами пробежала искра и… Словом, меня не расстроило подобное развитие событий, пусть несколько бурное и поспешное. Но потом… Потом Хозяйка луны раскрыла мне глаза!

– И как же вы поступили с несчастной Лоттой?

– Отправил думать о своем поведении в деревню. Свежий воздух и отсутствие соблазнов пойдут ей на пользу.

– Супругу вы тоже куда-то сослали подумать?

Вытолкав упиравшуюся сестру в курительную, он запер дверь изнутри и наконец повернулся к гостю лицом.

– Я поговорил с ней, серьезно поговорил. Если угодно, Амалия отправится на воды.

– Угодно? – поднял брови Рудольф. – Мне?

Гидемин промолчал.

– Хорошо, я принимаю ваши извинения, – неохотно, только чтобы Гидемин от него отвязался, согласился Рудольф. – Во имя памяти отца не желаю ссориться с его лучшим другом.

Лицо барона мгновенно просветлело. Гидемин поправил шейный платок и робко предложил:

– Тогда, возможно, в честь примирения ты согласишься отобедать у нас сегодня? Вместе с сестрой. Из дочерей будет только Франческа. Она совсем другого склада, чем Лотта, пошла в меня, проблем с ней не возникнет.

– Боюсь, я не сумею осчастливить вашу дочь. Напрасно стараетесь!

– Но отчего же, позволь узнать? – насупился Гидемин. – Ее происхождение безупречно, возраст подходящий, воспитание тоже. Вдобавок Фердинанд одобрил бы этот брак. Тебе все равно придется жениться до отъезда в Иландрию, почему не на Франческе?

Вот лис! Рудольф предполагал, что мышиная возня со сватовством связана с его назначением, теперь получил этому подтверждение.

– Потому что я уже связан словом, – не моргнув, соврал он.

– И кто же она?

– О, не беспокойтесь, я скоро представлю ее свету. Изумительная красавица, умница, родственница королей…

Оставалось только надеяться, Тесса справится с навязанной ролью. Ей придется нелегко: вся столица замрет в ожидании малейшей ошибки с ее стороны. Но ничего, на этот случай у Рудольфа заготовлена легенда о сиротке из общины Сестер луны. Такой милостиво простят некоторые странности. Он наймет Тессе учителей, а после они и вовсе покинут Аверден. Рудольф не сомневался, девушка ему не откажет. Не в ее положении. Тесса сбежала из храма, нервничала, опасалась кого-то, вряд ли она захочет вернуться на улицу.

– В таком случае, мои поздравления!

Раздосадованный Гидемин поспешил откланяться. Рудольф не сомневался, на обед его больше не позовут, да и Евгении придется забыть об обществе Франчески, теперь по настоянию ее отца.

* * *

Тесса сидела на постели и расчесывала волосы, когда в дверь деликатно постучали. Решив, что это кто-то из ледяных слуг, которыми полнился дом, она опрометчиво разрешила:

– Войдите!

На пороге стоял Рудольф собственной персоной.

Ойкнув, Тесса поспешила натянуть одеяло до подбородка: на ней была только длинная ночная рубашка. Ее вчера, ворча, выдала домоправительница. И посмотрела так… Словом, дала понять, Тессе здесь не место, долго она здесь не задержится.

Подумать только, уже девять утра, а Тесса еще в постели! Но на мягкой постели так сладко спать, она впервые за всю жизнь не подскочила с петухами. К тому же здесь нет ни отчима, ни его злобной матушки, никто не погонит таскать дрова, мыть полы, готовить завтрак. Теперь у нее появились слуги. Они заботливо приготовили воду для умывания и принесли ей завтрак в постель. После остатков вчерашней чечевичной похлебки и кофе из цикория воздушные булочки, мед и джем казались деликатесами. Тесса съела все до последней крошки, щедро налила себе молока из сливочника и даже ложку облизала.

– Простите, я напугал вас.

Рудольф проверил, не подслушивает ли их кто, прошел вглубь комнаты и пододвинул стул к кровати.