Огонь Прометея

Он развернулся и в упор расстрелял уже изготовившегося для нового удара робота.

Лишь после того, как дымящаяся груда стальных обломков рухнула на пол, Танаев позволил себе осмотреться и оценить результат схватки. Двое из группы карантинщиков, сопровождавших его, остались неподвижно лежать на полу. Делен и Марк, самый молодой из них... Скорее всего, они уже не поднимутся. Но он не мог себе сейчас позволить заниматься ими. Оператор... Прежде всего он обязан найти оператора, управлявшего роботом, иначе вскоре на станции появятся еще несколько трупов.

Стальные стены ангара полностью экранировали радиоволны, значит, для передачи команд оператору нужно было иметь какое-то окно, отверстие или что-то подобное, щель в стальных стенах...

Танаев еще раз, уже более внимательно, осмотрел помещение ангара, не упуская ни одной мелочи. Эта его способность в самые ответственные моменты находить время для обстоятельств, казавшихся со стороны незначительными, не раз приносила ему успех.

Сорванная решетка воздухопровода под потолком вполне могла бы подойти для этой цели, но он не имеет права ошибиться, у него оставалось не больше минуты до того момента, когда тот, кто управлял роботом, покинет свой пост и попытается смешаться с остальными обитателями станции.

Но ничего более подозрительного, чем эта сорванная решетка, Танаеву не удалось обнаружить. Не теряя ни одной лишней секунды, он бросился прочь из ангара, в котором только что кипела схватка.

Попасть в помещение, расположенное за стеной с поврежденной решеткой воздуховода, удалось не сразу. Танаев упрекнул себя за то, что до сих пор не составил детального плана станции, не сумел предвидеть возможное развитие событий. Теперь ему приходилось терять драгоценные секунды на плутание по узким коридорам, соединявшим производственные отсеки и походившим на настоящий лабиринт.

В конце концов он все же оказался перед нужной, распахнутой настежь дверью. И не смог сдержать разочарования. Оператор робота, в отличие от него, не потерял ни секунды. Он бросил управляющий передатчик, закрепленный под самым потолком на специально оборудованной площадке, и исчез. Оставалась еще слабая надежда вычислить того, кто отсутствовал все то время, пока шла схватка с роботом, но Танаев не сомневался: у его противника наверняка заранее было подготовлено необходимое объяснение, и доказать вину этого человека будет невозможно.

И все-таки надежда еще оставалась. Его обостренное восприятие улавливало сотни нюансов, недоступных нормальным человеческим возможностям, — запахи, едва заметные следы в пыли, даже тени, оставлявшие на стенах свои невидимые отпечатки, имели значение. Глеб не знал, из каких конкретных элементов слагались подсказки его интуиции, да это и не имело особого значения, главное, он чувствовал, по какому коридору бежал человек, бросивший здесь свою аппаратуру. Не теряя ни секунды, он последовал по этому, с каждой секундой все заметнее остывающему следу. До второго уровня, где находились каюты всех нынешних обитателей станции, он прошел безошибочно, не испытывая никаких сомнений, но теперь следы и запахи многих людей смешались в последнем коридоре, и Танаев в растерянности остановился, не зная, куда идти дальше. Возможно, преследуемый вошел в эту дверь, или в следующую...

Что он скажет? Как объяснит свое вторжение, повернется ли у него язык предъявить чудовищное обвинение тому, кто, возможно, только что сражался рядом с ним? Ошибка здесь исключалась. Но Танаев решил, что должен хотя бы попытаться установить истину.

Если он не найдет убийцу сейчас, завтра могут появиться новые жертвы. И отбросив последние сомнения, он взялся за ручку ближайшей двери. Она не была закрыта, и это в какой-то мере укрепило его подозрения в том, что за ней мог скрываться бежавший от него оператор. Времени на то, чтобы приводить в действие электронный запор, у беглеца не было — Танаев шел за ним по пятам.

В каюте находились двое — мужчина и женщина. Кирасов и Лана. В первое мгновение Глеб не узнал ее, или просто не хотел верить в то, что она могла участвовать в предательстве.

Кирасов, по-хозяйски положив руку на плечо женщины, держался так, словно никакие подозрения не могли его коснуться.

— Вообще-то, прежде чем войти, полагается стучать! — Голос лейтенанта звучал гневно и почти искренне, вот только где-то в самой глубине его тона Танаеву послышалась неуверенная нотка.

Он не сразу обратил на это внимание, потому что неожиданный и острый укол ревности от вида чужой мужской руки, лежавшей на плече понравившейся ему женщины, на какое-то время отодвинул цель его визита на второй план. Лишь через минуту Глеб полностью справился с собой и спросил совершенно ровным голосом:

— Почему вы здесь? Почему вы не участвуете в операции, которую сами одобрили?

— Я не боевик. У меня достаточно людей, способных выполнить подобное задание.

И тогда, не в силах сдержать нарастающий гнев от его самоуверенности и от наглости, с которой Кирасов заявлял о своем привилегированном положении, Танаев спросил:

— Где вы были пятнадцать минут назад?