Огонь ради победы

— Плохо, что части нашей дивизии оказались в трех армиях, это очень затрудняет управление, — ответил я.

Меня поддержал командующий артиллерией 9-й гвардейской армии генерал-майор артиллерии В. И. Брежнев.

— Я просил, — сказал он, обращаясь к М. И. Неделину, — чтобы все хозяйство Великолепова полностью передали нашей армии.

М. И. Неделин ответил, что в интересах фронта 173-я гаубичная бригада передана 26-й армии, 32-я бригада большой мощности останется в 4-й гвардейской армии. А для 9-й гвардейской армии и пяти бригад достаточно, ведь 170-я перешла в ее полосу. Главное — лучше использовать наличные силы на поле боя. К тому же скоро в прорыв вводится 6-я гвардейская танковая армия. Генерал-полковник Неделин поинтересовался, как обеспечены наши части.

Фронтовой опыт давно научил иметь при себе последние сведения о наличии вооружения, боеприпасов, горючего. Доклад удовлетворил командующего артиллерией фронта.

— И впредь не забывайте своевременно подвозить боеприпасы и горючее, — наставлял он. — Темпы наступления должны нарастать, а впереди еще немало сильноукрепленных рубежей.

— Особенно на австро-венгерской границе, — добавил Владимир Иосифович Брежнев. — По имеющимся сведениям, фашисты там понастроили немало!

Получая указания, я с беспокойством посматривал на часы. Митрофан Иванович Неделин заметил это.

— Ну что же, вам надо отправляться. Впрочем, здесь недалеко. — Командующий артиллерией взглянул на карту. — Быстро доберетесь.

Я пояснил, что дороги сильно разбиты, ехать придется долго, и попросил разрешения поговорить со штабом дивизии: в боевой обстановке долгое отсутствие комдива неизменно вызывает беспокойство на командном пункте.

Выехали мы уже в полной темноте. Я торопил водителя. На какой-то развилке полевых дорог наш «виллис» пошел новым, неизвестным мне путем. И вдруг впереди — огромная лужа. А объезда нет. Иван Белоусов лихо дал газ. Но проскочить не удалось, мы застряли. Пришлось отправлять за помощью. Часа через полтора прибыл бронетранспортер и вытащил наш «виллис». Только к полудню мы добрались до своего командного пункта.

С вводом в прорыв 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника А. Г. Кравченко темпы наступления наших войск стали нарастать. Но в горно-лесистой местности, где дорог почти не было, артиллерия подчас отставала от стрелковых и танковых частей. Выполняя приказ М. И. Неделина, я передал комбригам письменное распоряжение о необходимости в любых условиях неотступно следовать за пехотой, передвигать дивизионы и батареи перекатом, не дожидаясь особых указаний. Потребовал также непрерывно вести разведку, держать более тесный контакт с общевойсковыми командирами.

К 25 марта 1945 года войска нашего фронта преодолели горный массив — Баконский лес, пройдя за эти дни с тяжелыми боями свыше 70 километров. К сожалению, полностью окружить, как планировалось, группировку фашистских войск у Балатона не удалось. Противник через узкий коридор вдоль северной части озера сумел вывести часть своих сил из кольца. Но потери врага были огромны: до 45 тысяч солдат и офицеров, около 500 танков и штурмовых орудий, до 300 орудий и минометов, почти 500 бронетранспортеров и более 250 самолетов.

Картина разгрома фашистских войск во всем своем драматическом величии предстала передо мной, когда довелось проезжать из Берхида через Вилониа на Веспрем. Южнее дороги шла последняя гряда высот перед Балатоном. Поднимаясь на них, я хорошо видел местность вплоть до темного уреза воды у берега озера. Повсюду чернели исковерканные или сожженные танки, машины, разбитые орудия, трупы гитлеровцев. Здесь под ударами нашей авиации, артиллерии и танков проходил поток отступавших эсэсовских дивизий. Зрелище потрясающее. Нечасто приходилось видеть подобное.

Небезызвестный фашистский генерал Гудериан в книге «Воспоминания солдата» писал, что разгром у Балатона лучших эсэсовских дивизий произвел на Гитлера такое гнетущее впечатление, что «он разразился страшным гневом, приказав сорвать нарукавные знаки с названием этих частей у личного состава».

Вечером 24 марта 1945 года московское радио передало приказ Верховного Главнокомандующего о разгроме вражеской группировки юго-западнее Будапешта. В приказе объявлялась благодарность отличившимся соединениям. Среди них была и наша 19-я артиллерийская дивизия. Советская столица от имени Родины салютовала этой славной победе войск 3-го Украинского фронта 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.