Огонь с юга

— А вот о чем я думал, — продолжал его новый собеседник вкрадчивым голосом. — Не объединиться ли нам с тобой на сегодняшний денек? — Он перегнулся, чтобы поглядеть вверх по крутому склону берега на дома, разбросанные среди деревьев лиллы, теперь покрытых влажной свежей зеленью. Утренние дожди превратили в лужи участки полей соллера, прочно огороженные остроугольными земляными насыпями, и утки с блаженством искали корм в грязной жиже. Куры высовывались из птичников, над крышами которых топорщились гребни соллерной соломы.

— Кто-нибудь наверху с радостью позволит двум крепким парням взмотыжить свой сад, а сам тем временем посидит там, где посуше и состряпает обед, достаточно большой, чтобы с ними поделиться, — говорил бродяга Кейде.

Или одному крепкому парню вместе с узкоплечим оборванцем, у которого под кожей четко видны ребра. Нет, это несправедливо.

Кейда видел, что его собеседник всей душой жаждет поработать. И лишь его щуплое сложение не внушало ни малейшего доверия.

— Женщина вон там, — незнакомец кивнул на один из ближних домов, где на привязи пес с тяжелыми челюстями раскинулся дугой под сенью воротец, поставленных в основательной изгороди из когтятника. — Она мне дала мяса за то, что несколько дней назад я чистил ее курятник. — Безобразный зверь навострил уши, покосившись на подозрительную парочку.

— Я не видел никого из людей Шеков, хотя бы собирающих топливо, с тех пор, как я здесь. — Кейда поразился, что высказал вслух эту горькую мысль. — Путники делают за них почти все.

Пребывание на борту галеры приучило тебя распускать язык больше, чем ты рассчитывал, и заходить далеко за пределы благоразумия.

— И что из того? — Бродяга начал терять терпение. — Ты хочешь поесть сегодня или нет?

Кейда заметил, что его собеседник — не единственный из бродяг, кого завидки берут насчет крова и пищи, доставшихся этим блаженным островитянам. Несомненно, потому-то острые частоколы или колючие живые изгороди и окружали каждый дом, и большинство ворот охраняли псы крупнее любых, каких Кейда когда-либо видел у себя на юге.

Старейшина крупной деревни у нас счел бы себя счастливцем, если бы получил хотя бы самого мелкого из таких псов как награду от своего господина. А вождь счел бы себя великодушным, если бы наделил таким даром самого отличившегося воина. Здесь они сторожат курятники.

— Если тебе нет дела… — Бродяга поднялся, неловко отряхивая влажный песок, налипший на его тощий зад.

— Мне есть дело. Мне нужна еда. — Кейда бросил последний взгляд на отдаленный двор Шека Кула.

Если я не могу попасть внутрь этих стен, чтобы узнать, как Шек Кул одолел злокозненную волшбу, привлеченную его бывшей первой женой, кто знает — а вдруг кто-то снаружи владеет какими-то полезными сведениями.

— Кстати, я Шеп. — Бродяга пошел впереди него вверх по склону к домику, на который указывал прежде. Пес в воротах медленно поднялся на могучие лапы, рыжий загривок ощетинился, отвислые черные губы сморщились, обнажив жуткие желтоватые зубы.

— Кадирн. — Кейда остановился, сложил руки и пристально посмотрел в глаза собаке.

Власть, но не вызов, помни, чему тебя учил Дэйш Рейк.

Пес не попятился, но и не залаял, явно не спеша принять решение.

— Добрый день этому дому! — крикнул Шеп, наблюдая за здоровенной псиной с известным беспокойством. На широком крыльце появилась женщина, остерегаясь капель, срывающихся порой с пальмовой кровли над ее головой.

— Что вам нужно?

— Мы просто хотели спросить, не можем ли сегодня быть чем-то полезными за любую еду, которой тебе для нас не жаль, — смиренно произнес Шеп и поспешно отступил, ибо пес сделал шаг в их сторону.

— Подождите. — Посовещавшись с кем-то внутри дома, женщина появилась вновь. — Можете прополоть участок рекала. — И мотнула головой в сторону изящных бороздок, где уже показались стебельки с бледными листьями. — Вы хоть умеете отличать рекал от сорняков? — сурово спросила она.

— Умеем, — уверил ее Шеп с угодливой восторженностью.