Огонь с юга

Раб взял другую ложку и присоединился к Кейде, принявшись за соллер. Они почти добрались до дна миски, когда галька на дорожке захрустела под ногами приближающегося Делаи.

— Мой господин Шек Кул желает снова с тобой поговорить.

Кейда поднялся. Сезарре собрал посуду и составил на поднос. Когда он исчез, Кейда почувствовал себя странно, словно чего-то лишился.

— Сюда. — Делаи даже не взглянул на дорогу к залу для приемов, но вместо этого повел Кейду к главной башне. Они вновь обошли огромное здание, и Кейда увидел, что его ведут к сторожевой вышке над воротами.

— Вверх по лестнице, — хмыкнул Делаи. — На самый верх, — Кейда подчинился и вскоре оказался в помещении, которое занимало всю ширину верхнего уровня башни. В каждой стене имелись большие окна с дощатыми деревянными ставнями, откинутыми и закрепленными. Шек Кул ждал, глядя за пролив.

— Благодарю за добрый завтрак, — учтиво произнес Кейда.

— Делаи, охраняй лестницу. Пусть никого не будет в пределах слышимости.

Как только раб закрыл за собой дверь, Шек Кул двинулся от окна, чтобы сесть на одну из скамей, которые шли вдоль стен под окнами.

— События, которые я предлагаю не обсуждать, научили меня не выносить приговор человеку всего лишь за то, что он имел несчастье столкнуться с волшебством. — Он безрадостно улыбнулся. — А иначе мне пришлось бы вынести приговор моим женам, моему первенцу и себе самому. Но мне ведомы глубина и неохватность злокозненности колдунов, и я с тех самых пор старался не упустить ни одного знамения, которое бы предостерегло, что то отвратительное происшествие замарало наше будущее. Мои соседи могут не согласиться со мной, но я ни видел ни одного такого знака, и моя тревога убывает с каждым оборотом небес. — Он задумчиво поглядел на Кейду. — Я понимаю твои тревоги о владении Дэйш. Не знаю, хватило ли бы у меня храбрости следовать тропе вроде той, что, как подозреваю, привела тебя сюда. Не вижу и никаких указаний на то, где может пролегать твоя тропа в будущем, и это беспокоит меня. Ты понимаешь, что решив бороться против тех чародеев, ты вполне можешь оказаться отвергнут другими владениями за одно то, что презрел опасность быть запятнанным волшбой, пусть даже в итоге спасешь южные пределы?

— Каким бы нежеланным ни был жребий, сделка себя оправдывает, — спокойно сказал Кейда.

Неясный звук, который издал Шек Кул, был эхом того, что испустил его раб. Он повернул на пальце толстое серебряное кольцо. В кольцо был вправлен неограненный отполированный изумруд, который не мог не быть оберегом.

— Не могу сказать тебе, как одолеть волшбу, которая в открытую врывается на чьи-то земли и сеет разрушение у себя на пути, — внезапно произнес вождь. — Добрая удача, равно как и добрый совет, спасли это владение от бедствия, которое чуть не навлекла та заблудшая женщина на всех нас. Я могу наставить тебя на путь, что, может статься, приведет тебя к мудрости, которой ты ищешь, хотя ничего тебе не обещаю. Я скажу тебе все, что могу, если ты дашь мне слово, если поклянешься до смерти не обмолвиться ни одному живому существу, что именно я указал тебе эту тропу.

— Клянусь, — пылко ответил Кейда. — Клянусь небесами, что приветствовали мое рождение.

Шек Кул нахмурился, что-то вспоминая.

— Волшебство, угрожавшее этому владению, и другие злые козни были разоблачены рабом-варваром, недавно прибывшим из беспредельных земель. Раба этого как-то использовал, втянул в некий заговор чародей, обманувший Кайску, что была моей первой женой, обещаниями ребенка, которого она жаждала. Я не знаю толком, как в заговор оказался втянут раб, и твердо решил не расспрашивать. Одно то, что известно, обрекло бы его на смерть, не будь знамений в его пользу. Он был один на берегу, когда морской змей показался в проливе. Любое его появление — самый могущественный знак для моих земель. — Лицо его стало еще более хмурым. — Если бы чудовище его съело, мы бы все знали, что к чему. Но случилось так, что морской змей прошел мимо него. Для толкования имеет смысл добавить, что это был день рождения Шека Наи.

Добавление едва ли было призвано просто дополнить картину.

Кейда сохранял молчание, ожидая, когда Шек Кул продолжит.