Огонь (СИ)

– Ты уже давно искупил вину, если она и была. – Посмотрев в его налитое гневом лицо, искренне сказал Кирилл. – Спас десятки людей. – Он покачал головой. – Хотя, хочешь честно? И ты даже знаешь то, что я скажу. Никакой вины на тебе никогда не было. Ты сам ее на себя возложил. Потому, что не мог изменить ситуацию.

Его рука легла на плечо Царева, и тот грубо сбросил ее.

– Прекрати.

– Ты не виноват. – Повторил Соло. – Не виноват.

– Не надо. – Тяжело вздохнул Лев.

– Почему ты не можешь позволить себе встречаться с кем-то? Что в этом плохого? Ну, хорошо. – Он поднял руки. – Не встречаться. Просто переспать – ты же здоровый мужик, тебе нужно это… ну, разрядка время от времени нужна всем! Ты же не робот. Отказываешься даже просто от секса с симпатичной девчонкой, от секса, который тебя ни к чему не обязывает. Почему это плохо?

– Может, уже займешься своей жизнью и перестанешь копаться в моей? – Прорычал Лев и сплюнул на траву.

Он начинал терять терпение.

– Что плохого в том, что ты пообщаешься с этой Сашей? Она хорошенькая и нравится тебе. Это не будет означать, что ты предатель. Уже прошло три года. Три!

– Ты теперь в сводники заделался?

Соло улыбнулся, стер пот со лба.

– Думаю, ты нравишься этой девушке. Ее подруга спрашивала меня, свободен ли ты, есть ли у тебя кто-то.

– И что ты сказал? – Лев ощутил, как холод ледяной лапой пробирается вверх вдоль позвоночника.

– Ничего. Отшутился. – Пожал плечами Кирилл. – Потому, что ты и сам не знаешь ответа на этот вопрос.

Цареву стало тяжело дышать, к горлу подкатил ком.

– У меня всего месяц. – Хрипло произнес он.

– И ты перестанешь винить себя, если произойдет чудо, на которое ты так надеешься?

– А на что мне еще надеяться?! – Голос у Льва звучал так, будто он вот-вот выйдет из себя.

– У Саши ребенок. – Сообщил Кирилл, облизнув губы. – Младший брат. Родителей у них нет. Ей действительно очень нужна была эта работа, поэтому я помог. И тебе не обязательно вести себя с ней как мудак. Эта девушка может помочь тебе отпустить…

– Может, себе ее тогда оставишь, если она такая особенная?! – Взорвался Царев.

– Я всего лишь пытаюсь объяснить тебе, что пора отпустить то, что ты не можешь исправить! – Вздернув подбородок, шагнул ему навстречу Соло. – Месяц ничего не изменит. Исход предрешен.

Лев резко оттолкнул его от себя. Просто оттолкнул – хотя, ему хотелось ударить друга.

– Месяц. Ничего. Не исправит. – Тяжело дыша, повторил Кирилл. – И ты не предатель.

– Пошел… – выругался Царев.

– Я не буду рисковать на выездах жизнью ради того, кто уже мертв изнутри, ясно?! Думаешь, я не вижу, что ты лезешь в самое пекло, пытаясь наказать себя?! Я в последний раз спасал твою задницу, понял? Разберись в себе! Иначе, я отказываюсь дальше с тобой работать!

Он развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Лев еще долго смотрел ему вслед, прекрасно понимая, что друг прав. Просто он не мог ничего с собой поделать. На каждом выезде они рисковали, и на каждом выезде Кирилл готов был прикрыть напарника или рискнуть собой ради спасения его жизни. Цареву следовало ценить это, но он упорно, раз за разом, шел туда, откуда мог не вернуться. И, честно говоря, только сейчас, наконец-то, осознал, что Соло приходилось идти туда за ним и подставляться вместе под удар.

И насчет того, что с Сашей Льву отчаянно хотелось познакомиться поближе, друг тоже был прав. Царев почувствовал что-то странное, когда увидел ее в части. Какую-то смесь радости и досады. Так бывает у людей, придерживающихся строгой диеты, когда на столе появляется блюдо, перед которым они точно знают, что не устоят. Конечно, девушка не была блюдом, но Лев понимал, что хочет ею обладать. И не просто. Он хочет, чтобы она была только его, улыбалась только ему. Царев хотел не просто прикасаться, а завладеть ею целиком. Странное, порочное чувство. И от осознания этого ему становилось плохо и хорошо одновременно.

Черт, угораздило же!

Стоило только вспомнить о ней, как в спортивных штанах стало тесно. Он сосредоточился на беге, чтобы прошла эрекция, но его еще долго не отпускало. Наваждение какое-то. Подобного с ним прежде не приключалось, и он списывал симптомы неизвестного недуга на длительное воздержание.

Попытки сместить вектор мыслей к работе тоже провалились. Уже через минуту он поймал себя на том, как представляет Сашу рядом с собой. Как прижимает ее к себе, целует ее пухлые губы, сминает пальцами ее мягкую круглую попку. Слышит, как она стонет под ним…

Разозлившись на себя, Лев свернул с дорожки на пешеходную аллею и направился к стоянке. Он знает, как это исправить. Поедет туда, где не сможет думать о чем-то столь манящем и привлекательном. Туда, где балом правят болезнь и смерть. В клинику. Такие поездки всегда помогали ему почувствовать себя последним дерьмом.

Глава 11

? Мот – Мурашками

Саша чувствовала, что возбуждена до предела. Ей даже дышать было больно – так сильно она его хотела. Лев сделал глубокий вдох и посмотрел ей в глаза. Ей трудно было выдержать его взгляд, потому что он был уже без боксеров. Перед глазами у Саши все плыло. Чего он ждет?