Огонь сильнее мрака (СИ)

– Ещё бы, – согласился Джон. – Откроете тайну валлитинара – придется сказать, откуда он берётся. И что предыдущую тысячу лет он брался, в основном, из жителей Энландрии. Нехорошо выйдет. Понимаю.

Олмонд покачал головой:

– Тран-ка Тарвем говорил, что не выдаст. Говорил, что люди никогда не узнают ни наших лиц, ни имён. Но мы не поверили. И решили от него укрыться. Назначили ночь, забрали все машины из лаборатории и увезли…

«Стоп, – ошеломленно подумал Джон. – Это что же…»

– Погоди-ка, – сказал он, – не гони. Ты хочешь сказать, что Хонна – и есть Великий Моллюск?!

– Ну да, – растерянно ответил Олмонд. – Тран-ка Тарвем живет среди вас под именем Хонна Фернакль. А что…

Джон помотал головой. Чушь, какая чушь… но всё ведь сходится. И сверхъестественные способности Хонны, и странные недомолвки о пропаже, и даже сокрушительный водопад сознания, который Джон прочёл в его мыслях при первой встрече – всё получило объяснение. Головоломка собралась в целую картину, правда, картина эта оказалась чудовищной. Репейник посмотрел на Джил. Джил стояла, открыв рот. Джон сообразил, что у него тоже открыт рот, и закрыл. Да, но…

– Но Фернакль – дед слепой! – воскликнул он. – С палкой ходит! Какой он бог?!

Олмонд позволил себе ещё одну короткую ухмылку:

– Тран-ка Тарвем стар. Один из самых древних богов. Человечье тело – дряхлое, принимать божественный облик ему тяжело. Потому-то мы и решились на побег. Знали, что сил у него хватит лишь на то, чтобы посылать вдогонку ищеек. Сам он за нами не погнался бы.

Джон потер заросшую скулу.

– А как же война? – спросил он. – Как вышло, что Хонна не погиб вместе с Хальдер и прочими?

– Он не ввязывался в войну, – скривив губы, ответил Олмонд. – Великий Моллюск выше подлых свар. Переждал в укрытии.

"Умно, – подумал Джон. – Ай да Хонна".

– Фернакль всё-таки может стать… кем там становился – гигантским кальмаром или вроде того? – уточнил он.

– С трудом, – качнул головой Олмонд. – И ненадолго. На час, другой. Мы вначале хотели его убить, но не стали рисковать. В божественном облике Тран-ка Тарвем разорвёт нас в клочья. Мы его все равно убьём. Придумаем, как, и убьём. Но позже.

Репейник уселся на пол и подпер голову рукой. Значит, его клиент – последний выживший бог. С ума сойти. Впрочем – а что это меняет? Да ничего. Есть заказ, есть плата за выполнение. Даже аванс был. Надо доделать работу, вот и всё.

– Продолжай, – велел он. – Значит, вы смогли вывезти лабораторию у Фернакля из-под носа. Дальше что?

Олмонд неуклюже пожал плечами, насколько позволила веревка:

– Укрыли машины в надёжном месте. Собираемся там, приводим жертву, устраиваем обряд, создаем валлитинар. Всё.

– Почему Хонне так важно вас найти? – спросил Джон. – Он ведь и сам сумеет заново сделать те приборы, о которых ты говоришь.

– Думаю, он не сможет построить их снова, – хмыкнул Олмонд. – Ты был прав, сыщик, там целая фабрика. Нужны годы, чтобы собрать машины, воссоздать рецептуру. Мы взяли всё, что было: записи, реагенты, чертежи.

Джил подошла ближе. Олмонд напрягся, глаза его забегали, но девушка присела на пол рядом с Репейником.

– Ты говорил, ваш бог собирался отдать зелье людям? – спросила она спокойно.

– Собирался, – кивнул Олмонд. – Но теперь вряд ли что получится.

– Почему?

Олмонд понял, что его не будут бить, и слегка расслабился.

– А ты представь, – предложил он. – Он ведь как хотел? Сперва – приготовить много валлитинара, сотни бочек. Собрать людей – наловить по улицам или ещё что – и дать им попробовать эликсира. Они бы стали, как мы, счастливы и блаженны, и рассказали бы всему миру о новой эпохе. Без несчастья, без горя. Тогда уже Тран-ка Тарвем открылся бы всему человечеству. Стал бы править вами. А теперь – что? Валлитинара у него не осталось. Ну, придет он к вашим правителям. Расскажет об эликсире. Так его осмеют и выгонят.

Джон задумался.

– Но Хонна может принять божественный облик, – возразил он. – Станет гигантским кальмаром, вынырнет из моря, объявит о начале новой эры…

Олмонд фыркнул:

– Ты правда думаешь, что такое сработает, ищейка? Время богов прошло. Люди отвыкли от их власти. Его просто расстреляют из пушек.