Огонь сильнее мрака (СИ)

– Расскажите о теме проекта. Над чем вы с Найвелом работали?

Хитчмен присосался к окурку, с чмоканьем втянул дым и, обжигаясь, затушил сигарету в пепельнице.

– Это сложно объяснить неспециалисту.

– А вы попроще. Я весь внимание.

Хитчмен страдальчески наморщил лоб.

– Н-ну… Как же это… Видите ли, есть определенные завихрения магического поля… близ определенных раритетов. И эти завихрения, они, м-м… распространяются неоднородно, так что есть максимумы и м-минимумы… Так вот, Найвел промерил напряженности, составил графики, и начала вырисовываться очень интересная картина…

– Какие раритеты? – спросил Джон. Хитчмен подался вперед:

– Простите?

– Назовите инвентарные номера раритетов. Без описания. Только номера.

Хитчмен сглотнул.

– Двести третий. Шестьдесят седьмой и шестьдесят восьмой. Триста пятьдесят четвертый… н-нет, пятый. И… сейчас… и восемьдесят первый, да первый. А что?

– Да так, – сказал Джон. – Любопытно было, сможете ли без запинки перечислить объекты исследований. Вы же, как-никак, соавтор работы. Имя на обложке, все дела.

Хитчмен угрюмо смотрел в стол.

«Шкатулкой они не занимались, – подумал Джон. – Про пятьсот шестнадцатый ни слова. Это, наверное, личная разработка Найвела. Возможно, Хитчмен про Сомниум ничего не знает. Жаль, жаль. Такой ценный свидетель, так охотно идет на сотрудничество…»

– Ну хорошо, – сказал Джон, прервав молчание. – Допустим, я вам верю. Допустим, вы действительно не собирались устранять своего подчиненного. Просто повезло. Завершив важное, фундаментальное исследование, Найвел вдруг исчез, а вы подумали – это же отличный шанс присвоить себе все права! На титульном листе отчета будет не два автора, а всего один. Выполненная в одиночку работа такого уровня – это, думаю, тянет на… на что тянет, Финн? Что вам светит? Повышение? Премия? Своя кафедра в Ганнварском университете?

Хитчмен не ответил. Он крутил большими пальцами, сцепив кисти рук на столе.

– Да вот неприятность, – продолжал Джон, – Питтен Мэллори, оказывается, переживает за племянника и сразу нанял для поисков сыщика. Приходит этакий тип из Гильдии и начинает вопросы задавать. Но… вы ему просто ничего не скажете. Пускай побегает. Авось и не найдет парня. Дуббинг – город большой, люди каждый день исчезают. Пошел, скажем, человек в парк – а там бродяги…

Хитчмен вытаращил глаза.

– Не нравится мне, что вы, Финн, молчите, – добавил Репейник, любуясь произведённым эффектом. – Сильно похоже, что тянете время. Не думаю, что вы уж совсем плохого мнения о Гильдии: найду я вашего мальчишку, дайте только срок. Неделя-другая – и готово. Но что, если у меня нет недели? Что, если Найвел лежит где-нибудь один, раненный, при смерти? Тогда надо искать быстро, потому что через неделю я найду только труп. А это очень для вас удобно. Имя на обложке, кафедра в Ганнваре. Но преподавать вы там не будете – вы будете дробить камни на каторге. Это я устрою.

Джон оперся на подлокотники и встал. «Перебор, – подумал он. – Ничего я не устрою без улик и свидетельских показаний. Одна надежда, что этот головастик испугается. Ну же, давай, бойся!»

– Чего вы хотите? – глухо спросил Хитчмен.

Джон посмотрел на него сверху вниз. Головастик все-таки испугался, и это было чудесно.

– Не помешал бы подробный отчёт о том, что вчера делал и говорил Мэллори-младший. В котором часу ушёл со службы, как был одет. Особенно интересен разговор с Ширлейл: говорили долго или перекинулись парой слов, не ругались ли, не спорили? Можно было заметить очень многое, даже не зная, о чём беседа. Но главное – ваши догадки. Вот скажите честно: куда он мог деться? Наверняка ведь есть предположения. Тем более, – Джон усмехнулся, – вы ему были как старший брат. Можно сказать, на короткой ноге.

Хитчмен потянул из пачки вторую сигарету. Уронил пачку, но поднимать не стал.

– Садитесь, пожалуйста, – прошелестел он.

Джон опустился в кресло. Хитчмен зажег сигарету.

– Так, – он затянулся, втягивая щеки, – так… Значит, пришел Найвел вовремя, полвосьмого. Одет… Одет был как обычно, куртка-штаны. Всегда так ходит. Первые два часа мы не виделись, я выступал на совещании. Потом вернулся в лабораторию. Найвел возился с приборами, делал серию измерений. Я рассказал новости с совещания, мы чуть-чуть побеседовали. О чем говорили, о чем мы говорили... Да ни о чем, так, ерунда. Погоду ругали, над Антуаном потешались – это новенький, растяпа, каких поискать. Потом Найвел словно вспомнил о чём-то, попросился уйти пораньше. Я не возражал. Он вернулся к работе, я тоже кое-что поделал, глянул результаты замеров. Тут Ширли забежала, вроде ей спиртовка понадобилась. Ну, я-то знаю, что у них с Найвелом шуры-муры, какая там спиртовка. Они в сторонку отошли, пошептались. Никаких ссор, обнимашки-поцелуйчики. Что-то краем уха слышал, мол, «в пять, на вокзале». Потом Ширли упорхнула. Без спиртовки. Найвел сходил на ленч, поработал еще пару часов и тоже ушел. Всё.

Он слабо усмехнулся:

– Видите, мне особо нечего рассказывать.