Огонь сильнее мрака (СИ)

– Поговорить – это я всегда готов, – откликнулся Джон. – Поговорить я люблю.

– Ох, ну не надо, а? – сказала Джил почти жалобно. – Ты просто не знаешь много. Важных вещей. Я все расскажу, увидишь. Только место найдем тихое.

– Ладно, – сказал Джон. Позади скрипнула дверь, послышалось раздраженное покашливание.

– Идем уже! – сказала Джил и, подхватив в горсти подол, поспешила к доктору. Джон поплелся следом, храня кислое выражение лица. За время их разговора Иматега успел разлить по чашкам пахнувший веником чай и теперь хлопотал, ведя Джил к дивану под локоток. Та, криво улыбаясь сомкнутыми губами, села и приняла чашку. Джону пришлось усесться рядом. Сунутая доктором чашка была зверски горячей, и Джон, сжав челюсти, аккуратно опустил её на пол. Джил, по-прежнему беспомощно улыбаясь, обхватила ладонями раскаленный фарфор. Похоже, ей было не горячо.

– Дорогие мои! – воскликнул Иматега. – Я так рад, что мы встретились, все трое. Неужели удалось напасть на след древней цивилизации? Ах, как это было бы здорово! Ну, рассказывайте, подробней, как можно подробней!

Джон, оторопев, молчал. Джил опустила глаза долу и отпила глоток чая.

– Ну же! – поторопил доктор. – Я знаю, вам есть, чем поделиться! Вчера вы, Джонован, явно многое держали при себе. И вы, моя красавица, – Иматега шутя погрозил русалке пальцем, – тоже больше слушали, чем говорили. А ведь я, можно сказать, всю душу открыл, все карты сдал. Умоляю, поделитесь! С чем столкнулись? Что нашли? Для меня это вопрос всей жизни, понимаете?

Джон кашлянул.

– Честно говоря… – начал он. Джил перебила:

– Есть несколько людей. Пытаются добыть зелье. То самое, которое в книге. У них было налажено дело. Цех, вроде химического, лаборатория. Недавно пропали. Мы их ищем. В общем, можно сказать, что напали на след. Верно, Джон…нован?

Последние слова она произнесла, повернувшись к Джону и чуть заметно мигнув невидным для Иматеги глазом. Репейник кивнул, потому что больше ничего не оставалось. Про себя он при этом отметил слова Джил: «То самое, которое в книге». Похоже, расторопный доктор успел всучить русалке экземпляр монографии.

– Уж простите, что порознь к вам ходили, – продолжала девушка, глядя на доктора исподлобья. – Не знали, что оба одно дело делаем.

– Ах, да пустяки! – махнул руками доктор. – Поверьте, лишний раз с умными людьми поговорить – это радость. Вот что: скажите, кто же их ищет?

Джил набрала воздуха, и Джон, чтобы не дать ей ляпнуть еще что-нибудь, выпалил:

– Извините, но это конфиденциально. Имя клиента – профессиональный секрет.

– Ну... мы расскажем, – пообещала Джил, – но когда дело закончим.

Доктор просиял. Джон от злости взял с пола чашку и сделал необдуманный глоток.

– Пока сведений больше нет, – добавила Джил. – Но будем держать в курсе.

– Отлично, отлично! – скалился Иматега. – Видите, какая штука: никто из так называемых мужей науки толком не верит в па-лотрашти. Да, интересуются филологи, собиратели легенд, но и только. Искусствоведы, по правде говоря, каждую находку подвергают сомнениям. А вдруг не из-за океана? А вдруг местное, не торгованное? Тьфу! – доктор в сердцах плюнул на пол по-настоящему. – Ведь видно же, что уникальные вещи, у-ни-ка-льные!

Джил покивала. Чувствовалось, что ей больше всего хочется побыстрее уйти. Чтобы перевести тему, Джон сказал:

– Интересно, зачем их бог создал такой эликсир, который даёт постоянный эффект. Остальные людям сладкую жизнь не устраивали. Порадуют на выходных – и хватит.

Иматега прищурился:

– Оч-чень правильный вопрос, друг мой! Сразу видно острый ум. Да, я тоже думал об этом. Мне кажется, всё дело тут во власти. Вот представьте: куритель опия каждый вечер лежит с трубкой, весь, так сказать, в сладких грезах. Так он делает с юных лет – гнусная и достойна омерзения привычка! Положим, в один из дней он приходит в курильню, а продавец ему и говорит: извиняй, брат! С нынешнего дня зелье вдвое дороже. Плати или уходи ни с чем. А наш несчастный куритель точно знает, что в Дуббинге больше торговцев опием не сыскать. Что будет?

– Заплатит, – сказала Джил. – В долги влезет, но заплатит.

Джон подумал, что в Дуббинге торговцев опием, пожалуй, куда больше, чем в Ганнваре – профессоров, но смолчал.

– Именно! – с восторгом подхватил Иматега. – Пагубная привычка – страшное дело.

– Значит, Моллюск хотел власти, – заметил Джон.