Огонь со мной

— Нет, никто не знал, кто вы, пока ты не кинула в меня огненный шар в холле замка Маргуст.

Кремер немного замялся, но продолжил:

— Не все были согласны с тем, чтобы оставить вас в живых. Твои родители были сильными магами, это было понятно, но то, что они Источники, мы не знали до недавнего времени. Феликс, ваш наставник, был среди тех, кто желал вам смерти, но Кевилс смог его переубедить, лишь дав возможность Феликсу лично следить за вами, став вашим наставником.

— В это сложно поверить! Ты хочешь сказать, что моих родителей убили, не зная, кто они? Ты серьезно? Не было обычного расследования, устройства ловушек согласно умениям и силам мага? Если на нас напали в нашем доме, то чародеи за нами следили. Только так возможно было убить их! И при этом они не догадались, кто мои родители? Не ври мне, Кремер!

Как же я наивно надеялась, что чародей может что-то мне поведать о магах! Он скрывает даже очевидное. Чародеи убили родителей. Но вопрос в том, как чародеи смогли уничтожить по крайней мере одного Источника.

— Полагаю, что за ними следили, но твои родители не показывали всей своей силы, и за ними охотились как за сильными магами, но не как за Источниками.

Медальоны… я вспомнила о том, как мама их надела на нас с Ремисом. Они прятали свои силы, они прятали нас.

— Они не показывали свои силы, чтобы не явить силу Источников?

— Думаю, что так… Я бы сделал именно это на их месте.

— Ты никогда не был на их месте, Кремер.

Он никогда не прятался, он из привилегированной лиги чародеев. О чем я думала? Он не может понять меня. Чародеи считаются элитой среди бессмертных, если так можно выразиться. Но в то же время чародеи очень скрытны, мало кому доподлинно известно, как и чем они живут. Поэтому ни одна раса бессмертных не обросла таким количеством мифов, как орден чародеев. Ими восхищаются, их уважают, им подражают буквально все. О самых выдающихся складывают легенды, им посвящают песни и поэмы. Еще бы! Чтобы появились чародеи, боги объединили свои усилия. Это дар богов для всех бессмертных, дар, который был призван спасти мир от полчища магов. Кремеру не понять меня. Им восхищаются, а магов презирают.

— Я не прятал своих детей, да… тут ты права.

Что? О чем он?

— Ваши родители прятали не только своих детей, они прятали будущее магов. Как сейчас полагаю, они пошли на жертву.

— Но когда их настигли… почему… мои родители не…

— Я не знаю, — Кремер прожигал меня взглядом, — я не знаю, что там произошло, не знаю, почему твои родители не применили всю силу Источников, а они определенно могли! Может, все-таки чародеи подготовились и смогли обезоружить твоих родителей? Но больше похоже на то, что они спасали детей. И добавлю… Кевилс к тому времени запретил убивать детей магов.

Произошли две вещи. Первая: я вновь мысленно пережила ту ночь, но теперь под иным углом — родители погибли, вероятно, спасая нас. Вторая: невозможно обвинять чародеев в убийстве магов, ведь еще сутки назад я думала, что впишу свое имя в историю операции по уничтожению магов. Но чего я до сих пор не понимаю: почему той ночью не убили всю нашу семью?

— Почему Кевилс запретил убивать детей магов и нас с Ремисом не тронули?

Я пыталась произнести это ровным и требовательным голосом, но вышла истерика, приправленная детским испугом.

— Я уже сказал, что в тот момент Кевилс запретил убивать детей магов, у него на то были свои причины, и никто не смеет перечить ему.

«В тот момент» — Дориус был прав! Чародеи убивали детей, но позже по приказу Кевилса убивали только взрослых магов. Почему?

— И что изменилось? С чего вдруг такая избирательность в убийствах?

— Ты называешь это убийством, но поверь мне, Алика, маги тоже не невинные овечки, на одного мага приходилось минимум три-четыре погибших чародея или десятки смертных и других бессмертных.

О, вот теперь я отчетливо слышу обвинения.

— Кого убили мои родители?

— Я не знал твоих родителей, мне не приходилось с ними сталкиваться.

— Допустим. Но ты наверняка слышал отчет о той ночи, и чародеи поделились с тобой информацией.

В ответ он лишь отвернулся от меня.

В пещере я дрожала от страха и некой неизвестной злости, теперь же меня начинает трясти от вполне ясной ярости и обиды. Странно, что я так быстро завожусь, раньше никогда такого не было. Я всегда была серой мышкой, но уж точно не той, кто может препираться с одним из сильнейших бессмертных! Я вскочила на ноги, и от моего умиротворения не осталось и следа.

— В какую игру ты играешь, Кремер? Ты думаешь, я поверю в то, что чародеи пошли на операцию вслепую, надеясь лишь на удачу?

Кремер тоже вскочил, сделал шаг по направлению ко мне и, приподняв руки, выставил перед собой ладони, видимо, хотел успокоить меня.