Огонь со мной

— Маги, может, и не идеальны, но не мы убили твоих родителей. Не мы морочили голову тебе и твоей сестре все эти годы. И совершенно точно мы спасли тебя сегодня. Так что немного уважения с твоей стороны не помешало бы!

— Я… я… не хотел проявлять неуважение. Я просто переживаю за сестру, за людей, вот и все! — Ремис опустил руки и голову. Знаю, знаю… На меня тоже так действуют слова Дориуса. — И да, я признаю, что о магах я знаю лишь то, что слышал от чародеев. Но это не моя вина, я не выступал добровольцем, я не просился в эту жизнь, и я… я не выношу разговоры о родителях, так что попрошу не упоминать их при мне. Никогда!

— Справедливо. Теперь мы можем двигаться дальше? — спросил Дориус, пристально глядя в глаза Ремиса.

Тот в ответ лишь кивнул. Ну а после этого Дориус глянул и в мою сторону, в ответ я поднял сжатый кулак с вытянутым большим пальцем. Да, чувак, ты победил!

Я немного потянулся, чтобы размять мышцы. Хоть идти от берега к нашему дому и недолго, все же надо преодолеть некоторые участки, заросшие мхом и плотно растущими соснами, кедром и прочей растительностью, которой славится тайга. Я втянул полной грудью запах хвои. Как же тут приятно находиться!

Мы уже давно построили себе тут дом, но оказываемся в нем редко, только в крайних случаях, примерно как сейчас, когда надо перевести дух вдалеке от людей и бессмертных или спасти задницу Источника. Но все-таки это место дарит покой, надежду, что завтра наступит другой день и ты сможешь перешагнуть через новые проблемы.

Когда я было уже настроился последовать к дому, тут я понял, что за всей этой мелкой перепалкой с Ремисом я упустил из виду Элли. Куда она пропала?

— А где Элли? — спросил я, глядя сквозь густую растительность по сторонам и начиная напрягаться всем телом. Заприметить ярко одетую блондинку в тайге несложно, но ее нигде не было видно. Конечно, мое зрение сейчас уступает орлиному, но все же. Если она пострадала, то… ух… держитесь все! Хотя спокойный вид Дориуса заверяет меня, что все с ней в порядке и паниковать не стоит. Иначе взрывы были бы слышны на другом континенте.

— Она пошла разобраться с машинами и убрать последние следы драки на барже. Когда люди очнутся, пусть думают, что они перепили алкоголя. — Дориус сказал это, скорее, для Ремиса, чтобы он понял: маги все-таки следят за тем, что делают. Ремис еле заметно кивнул.

— Ок, а что с нашей машиной?

Там были мои вещи. Не то чтобы я сильно из-за них переживал, но там мой дневник, куда я записывал все, что связано с поиском моей сестры. Хотя я помнил наизусть каждую букву, заметку, каждую мелочь, потерять дневник было бы очень больно для меня. Словно я очередной раз потерял сестру.

Элли уговорила меня последовать современным технологиям и отсканировать дневник, создать его электронную копию. Что я и сделал, электронный носитель хранится в банковской ячейке. Но ни одна флешка или еще какой носитель не заменят живых записей, сделанных моей рукой, мое маниакальное пристрастие перелистывать страницы по ночам, когда я сопоставляю имена и события, даты и время, названия улиц, городов и земель. Я перечитываю и перечитываю, пытаюсь вспомнить, что я услышал, от кого я это услышал и не забыл ли я это отразить на страницах дневника. Я делаю зарисовки лиц и пейзажей, которые встречал при поиске сестренки, с годами я стал отличным художником. Одна лишь мысль потерять все это, и вот я невольно прижимаю ладонь к сердцу, словно потеря дневника нанесла мне физическую боль. Прошло уже сто тридцать два года и шестьдесят семь дней, но я все так же ощущаю боль в груди каждый раз, когда вспоминаю о пропавшей сестре. Перестану ли я когда-нибудь ее искать? Нет. Пока я верю, что она жива, не перестану.

Дориус и Элли неоднократно высказывали сомнения в том, что ей удалось выжить в одиночку, но я отказываюсь сдаваться и верить в ее смерть. Я посмотрел на Ремиса и понял, что мы сейчас с ним в одинаковом положении. Оба хотим найти своих сестер. Оба в отчаянье. Только я в этом ощущении живу гораздо дольше.

К Ремису я сразу почувствовал тепло, как к родному, еще даже до того, как Алика пропала. Отвечает ли он мне взаимностью? Наверное, нет, раз при первом же споре хотел набить мне морду. Но я ведь сам его провоцировал, разве нет? Почему я ищу конфликты? Может быть, я люблю выводить окружающих из себя не потому, что я эгоист или из-за ревности к любви и преданности Дориуса и Элли? Может, это потому, что мне очень больно? И я хочу заявить об этом, желаю, чтобы хоть кто-то наконец понял, что я не опасаюсь физической боли, не избегаю драк, я лишь хочу, чтобы физическая боль немного притупила душевную. В состоянии ли это кто-то понять? Не исключено, я подозреваю, что понимают, но я хочу, чтобы и другие испытывали такую же боль. Я хочу сделать больно им, чтобы хотя бы в ощущении боли я не был одиноким. Эгоистично. Это слово я произношу постоянно, но осознание этого не способно меня изменить до тех пор, пока я настолько одинок в этом мире.