Огонь со мной

— И каков план? Собираешься сварить зелье и сразу, как только мы отсюда выберемся, ты просто уничтожишь меня, а потом и Ремиса, так? Что заставляет тебя думать, что я позволю тебе так легко убить меня и брата? Почему бы мне сейчас просто не убить тебя и пойти дальше самостоятельно искать выход из этой чертовой дыры?

Ответа не последовало.

В этот момент мне действительно больше не хотелось тут находиться наедине с Кремером.

Брат с его друзьями часто разыгрывали меня, подкидывая всякие зелья мне в комнату, и умирали со смеху каждый раз, когда я в панике убегала от малейшего взрыва или хлопка. Ремис действительно считал, что его старшая сестра трусиха, которая не то что в наемники не годится, но даже не лучший компаньон при походе в кино на просмотр ужастика. Но за последние сутки что-то во мне сильно изменилось, мой мир перевернулся с ног на голову, ровно так, как после смерти родителей. Я всю жизнь чего-то боялась, но сейчас, здесь с Кремером я не хочу больше бояться. Я не хочу больше слышать насмешки за своей спиной: «Ой, посмотрите, Алика пошла набрать ингредиенты и замерла у стойки. В чем дело, Алика? Не бойся, ингредиенты не кусаются!»

Кремер положил мешок на землю, так его и не заполнив, медленно поднялся, продолжая смотреть мне в глаза. Сердце стало учащенно биться, когда он стал приближаться ко мне. Но если раньше я бы в ужасе убежала, то сейчас не сделала даже шага назад.

— Мне показалось или мы уже обсудили вариант совместного убийства друг друга? Я думал, ты наконец-то осознала, что я не стремлюсь причинить тебе вреда.

— Тогда зачем тебе нужен пепел, содержащий мой огонь? Зачем, если только не создать зелье против меня?

Кремер закатил глаза, задрал голову вверх и резко выдохнул. Он что, тоже использует метод «досчитай до десяти, остынь, а потом ответь»? Видимо, да, поскольку примерно столько времени он и смотрел в небо, после чего опять обратил свой взор на меня.

— Ты не чародей…

— Я в курсе, это я уже усвоила.

— Если бы ты понимала суть силы чародеев, то…

— Я прекрасно знаю основы и теорию зельеварения, и тебе это известно.

— Ты позволишь мне закончить фразу?

— Ок, валяй.

— Я забываю, что, хоть ты и выросла в стенах замка чародеев, чувствовать то, что могут чародеи, прикасаясь к тем или иным ингредиентам и зельям, тебе не дано. — Я уже приготовилась выдать очередную порцию возражений, но Кремер прислонил свой палец к моим губам. — Позволь мне закончить. Так вот, я не сразу понял, что именно тебя возмутило, но сейчас, кажется, догадался. Алика! Да, этот пепел может позволить мне создать зелье против тебя. Но ответь мне, твой собственный огонь способен тебе навредить? — При этом Кремер убрал палец с моих губ и опустил руку.

— Нет, но…

— Именно, не может. Но, признаюсь честно, если к этому пеплу добавить, например, серебро, которое нейтрализует твой огонь, то я смогу сделать зелье, способное тебя убить. Но не в этом моя цель. Если ты думаешь, что, раз мы поцеловались, я вдруг перестал быть чародеем, то ты ошибаешься.

Вот теперь я действительно готова разрыдаться. Слезы предательски покатились по моим щекам. Поскольку я на какое-то мгновенье именно так и подумала.

— Алика… черт! — Он поднял руку и большим пальцем вытер мои слезы. Слабое утешение в данной ситуации. Вернее, никакое. — Я тебе не угроза, сколько раз мне это повторить, чтобы ты поняла? Стал бы я тебе говорить о зелье и приправах из серебра, если бы хотел убить тебя?

— А что бы это изменило? Четкое знание рецепта ничем мне не поможет. Мой огонь стал причиной их смерти. Разве не в этом суть? Разве ты не используешь это в своих целях?

— Верно, я всегда использую все возможное для достижения своих целей! И суть в том, что твой огонь уничтожил того, кого обычным способом невозможно убить. Я не был бы сильнейшим чародеем из ныне живущих, если бы не использовал все, что может мне пригодиться для достижения моих целей, а потерять подобный пепел от сильнейшего бойца было бы страшным упущением с моей стороны.

— И скажи мне, что твоя цель не состоит в том, чтобы уничтожить Источников и остальных магов? — Мысленно я начала молиться, чтобы он ответил: нет, убийство магов не является его целью. Но смятение на его лице подсказало мне, что мои молитвы остались неуслышанными.

— Если я тебе скажу, что убийство магов не входит в приоритеты чародеев, то я солгу. А я тебе не лгал и не собираюсь этого делать. Могу только сказать, что не желаю вреда тебе или Ремису.

— Ты говоришь, что не угроза мне, а что насчет остальных магов?

Не то чтобы я ему поверила, но эмоции, которые вдруг появились на его лице, отражали не только смятение, но и некую внутреннюю борьбу. А что если он пытается сделать выбор, кто важнее для него: маги или чародеи? Но это же смешно! Ну, конечно, он всегда выберет чародеев, их цели и интересы.

— Если ты беспокоишься за судьбу других магов, то данный ингредиент, а вернее, его отсутствие у меня ничего не меняет и не станет гарантией их выживания. С пеплом или без, я остаюсь собой.

Почему у меня создалось впечатление, что он пытается убедить не только меня?