Огонь Свечи. (CANDLELIGHT)

Обсуждение было долгим и с перерывами длилось несколько дней. Не обошлось без изучения карт и консультаций с дальними знакомыми. В конце концов решено было перебраться в Британскую Колумбию, которая как нельзя более далеко расположена от провинции Квебек и от ее французских канадцев, этих весьма неприятных людей. Среди них, разумеется, есть и по-настоящему хорошие люди, наделенные умом и талантом. Тот же мэр Монреаля Драпо — замечательный, гуманный человек с большим чувством юмора. Мэра Драпо можно, пожалуй, назвать лучшим из всех французских канадцев. Затем, конечно, премьер-министр Трюдо. Но есть, по-видимому, французские канадцы и французские канадцы. Одни не блещут достоинствами, а другие — вполне порядочные и культурные люди.

И полетели письма в Викторию и Ванкувер, что в Британской Колумбии. Целые пачки писем отправились в агентства по найму жилья и продаже недвижимости, но ни единого ответа получено не было!

Семья терялась в догадках, в чем дело. Все адреса этих агентств были взяты с желтых страниц новейшего телефонного справочника, все письма были снабжены конвертами с марками для ответа, и все же — ни звука в ответ. Причину мы узнали, лишь когда приехали в Британскую Колумбию!

Тогда был составлен другой план. Семья отправится в Ванкувер и поживет немного в отеле или пансионе, пока не подищется постоянное жилье. Созвонились с несколькими ванкуверскими гостиницами и, наконец, одна из них предложила неплохие условия за умеренную плату. Примерно в то же время пришла вырезка из ванкуверской газеты без всякого сопроводительного письма. Это была небольшая заметка о том, что писатель Лобсанг Рампа, автор Третьего глаза, намерен поселиться в Китсилано, Ванкувер, излюбленном районе местных хиппи. Семья, посовещавшись, решила, что если Пресса приписывает нам это место жительства, то мы ни в коем случае не поселимся в Китсилано, тем более что в то время семья понятия не имела, где это находится!

Мало-помалу стали готовиться к переезду. Отказавшись от аренды прежнего жилья, семья перебралась в Гостевую квартиру, а тем временем была упакована и отправлена мебель, которой предстоял путь в три тысячи миль через Онтарио, Виннипег, через все прерии, по ту сторону Скалистых гор в Ванкувер, где, как все надеялись, можно будет начать жизнь сначала.

Была начата и эта книга — Свет свечи. Но ее пришлось на время отложить, так как в Гостевой квартире ничем нельзя было заниматься, — шла подготовка к отъезду, а будущее было окутано мраком неизвестности.

Старый человек повсюду разъезжал в своем инвалидном кресле, прощаясь то с тем человеком, то с этим, прощаясь с жильцами других квартир, — с порядочными людьми, кто не совал нос в чужие дела, кто сумел доказать, что даже в Монреале встречаются добрые люди. Одного-двух французских канадцев даже пригласили приехать в Ванкувер, где они всегда были бы желанными гостями.

В последний раз Старый человек проехался в инвалидном кресле по окрестностям, — вверх вдоль Лабиринта и через мост к выставке «Человек и его мир», но и в этот последний раз не обошлось без неприятностей. Рядом с визгом притормозила машина, пассажиры которой узнали Старого человека. Резко застрекотали камеры, и в погоне за крупным планом неуемные зеваки просто загородили Старому человеку путь. Но инвалидное кресло с электромотором гораздо увертливее большого автомобиля, и крупных планов у них так и не вышло. Развернувшись, Старый человек въехал на территорию жилого комплекса, прокатил по пандусу на Плаза и последние несколько футов до Гостевой квартиры.

«Больше я в этой дыре шагу из дома не сделаю, — объявил Старый человек встревоженным домочадцам. — Ни минуты покоя от этих зевак». Тут Старому человеку вспомнилась минувшая зима, когда снег замел все дороги и проезды. В тот редкий случай Старый человек в одиночку пытался въехать по покрытому резиной пандусу на Плаза. Но пандус обледенел, и кресло, отчаянно скользя, все время скатывалось в сугроб.

На площадке перед домом четверо франкоязычных юнцов вовсю потешались над Старым человеком, с огромным удовольствием следя за тем, как тот пытается жить своей жизнью, просто немного побыть на воздухе, и веселились до упаду, созерцая его попытки въехать на обледеневший пандус. В конце концов, наскучив этой забавой, вся компания уселась в машину и покатила прочь, взметнув колесами тучи снежной пыли. Все они принадлежали к известной семье французских канадцев.