Огонь у нас в крови [СИ]

— Как оказалось, Хелена с самого начала метила на место подружки графа и поэтому распускала слухи обо мне. Сама же она в скором времени сама готовилась стать матерью, поэтому и пошла к Данте домой — хотела приплести отцовство парню побогаче. А увидев меня, взбесилась и стала поливать грязью всю мою семью до пятого колена. Тут уж я не выдержала и врезала ей хорошенько. В свою защиту должна сказать, что в живот я не била и ребенок её сейчас жив-здоров и растится в монастыре после того, как его мать выгнали взашей из семьи. Якобы подруг я не простила и послала куда подальше, стоило им возникнуть на горизонте. А вот Данте явно позабавился от всей этой истории, потому как не упускал с тех пор момента подколоть на любую тему по поводу и без, — закончила я, поворачиваясь к девушкам, которые ловили каждое моё слово и тихо фигели.

— Очуметь, — вынесла вердикт Серенити.

— Ты хочешь сказать, что он тебя подкалывает, а ты винишь его в том, что с его появлением в твоей жизни, ты лишилась подруг, которые и не подруги вовсе. Но это же глупо! — Рио уставилась на меня большими глазами.

— А кто сказал, что я его виню? — удивилась я, — Рано или поздно, они загнали бы мне нож в спину, так что даже хорошо, что это произошло рано, а не поздно. Вы ведь просили рассказать, когда все началось, а не почему я ненавижу Сэфи. На этот вопрос я вам давно ответила: он хитрый, наглый, самовлюбленный, эгоистичный зазнайка!

— Столько комплиментов никогда за один раз не слышал, — уважительно присвистнул мой напарник, — Но, дорогая, не стоит скрывать, мы оба знаем, что за твоими колючками ты прячешь свою любовь ко мне, — наигранно заговорил граф, обнимая меня за талию.

— Уйди противный! Достал со своей любовью, — отпихнула от себя навязчивого Ледяного Принца и подключилась к разговору двух девушек.

Когда мы измотанные и уставшие просто-напросто упали на новом месте стоянки, никто даже не заикнулся об ужине. Только Серенити поставила на костер варить новое чудодейственное зелье.

— Итак, — подвел черту Кир, — Мы прожили на Альто четыре дня.

— А такое чувство, будто мы тут уже месяц, — Нир перевернулся на живот, поочередно смотря на каждого из нас.

— И все же в скором времени останутся только двое.

— Или вообще никого, — скептически фыркнула Полоз, — В испытаниях нет ничего сверхсложного. Однако каждый день добрая часть участников вылетает. И рано или поздно наступит и наш черед.

— Неужели ты сдалась? — удивленно округлил глаза оборотень.

— Нет, конечно. Я по-прежнему надеюсь победить. Но вас не смущает, что вот уже столько лет никто так и не приблизился к вершине? Эта чертова гора, просто выкидывает всех один за другим!

— Морика, прекрати! — шикнула на неё сестра, — Если ты будешь обзывать Альто, она выкинет тебя самой первой из нас.

— Ты что сбрендила сестрица? Гора не живая, все эти всплески наших эмоций не больше, чем остаточная магия после смерти каких-то магов-недоучек. nbsp;

— А я согласна с Сериенте, — обиделась я за подругу. И когда это я стала считать девушек своими подругами? — Без духов явно не обошлось. Игнис, что скажешь?

— Вполне возможно, — кот лениво потянулся и подставил пушистый живот под мою руку, — Но тогда это очень сильный дух, так как я его почувствовать не могу.

— Ладно, не будем париться, все равно наверняка никто не знает, — решил Гайлс, а через минут надцать напряженного молчания добавил, — Что-то скучно тут у нас. Девушки, спойте что ли?

— А больше тебе ничего не надо, — огрызнулась Полоз на такое указание.

— Да ладно, он прав, — поднялась с насиженного места и взяла в руки лютню Фрио, — Делаем заказы, господа!

— Что-нибудь позитивное, — брюнетка поёрзала в объятиях рыжика.

— И романтичное! — добавила целительница, и от меня не укрылся её взгляд, брошенный украдкой на Кира.

— Ну, не знаю, что вы считаете позитивно-романтичным, но мне тут одна песенка в голову пришла…

В платье цвета зари

Рукава — два крыла,

По полям, по лесам

По горам она шла,

В платье цвета зари,

В платье цвета костра

Отряхая крылом

Росы с утренних трав

Мимо годов и дней

В суете городов,

По весне, по войне

Шла по свету Любовь.

Босиком по стерне

Да по острым камням

По горячим от зноя

Городским площадям,

Мимо шлюх и воров,

Мимо лживых молитв,

Мимо пышных пиров

И проигранных битв.

Мимолетным касаньем

Прозрачной руки

Разрешая затворы

И ломая клинки.

Шла Любовь.

И за ней оставались

Как чаши, следы,

До краев наполняя

Прозрачной воды.

И была та вода

Словно зори, красна

И была она жгуча,

Горька и пьяна.

На коленях причастье

Мы пили из чаш

И слепые сердца

Прозревали в тот час,

Как шла Любовь.

Через ветер и град

Мимо ночи и дня,

Через снег, через дождь,

По пыли, по камням,

В сером рубище нищих,

В шелках и парче,

По дурацким стихам,

По обломкам мечей,

В суете городов

Мимо годов и дней

По весне, по войне,

Шли мы в небо за ней.[11]

В скором времени мы дружно распевали веселые песенки, хотя и капли спиртного в рот не брали. Таким образом, грустные мысли о будущем разбивались о веселую атмосферу лагеря.