Огонь в его крови

— Кэйл, — шепчу я тихим и успокаивающим голосом. — Я не отвергаю тебя. Мне просто нужно тебе показать, как подготовить для себя Клаудию. Понимаешь?

Но он не говорит по-английски, поэтому конечно, он не понимает.

Я убираю от себя его руку и медленно поворачиваюсь. Когда он снова тянется ко мне, я беру его руку и, приложив его ладонь к своей щеке, прижимаюсь к ней.

— Кэйл, я хочу тебя. Клаудия хочет Кэйла. Но сначала давай я покажу тебе, что мне больше всего нравится, хорошо?

Его не-совсем-человеческие глаза как будто под гипнозом ласкового тона моего голоса, и я чувствую, как его пробирает дрожь, когда целую его ладонь

Вот об этом и речь — он снова у меня под контролем.

Я поднимаю взгляд и, глядя ему в глаза, стоя спиной к столешнице в ванной, подпрыгнув, усаживаюсь на нее, хоть немного выравнивая нашу разницу в росте. Я тяну Кэйла вперед до тех пор, пока он не оказывается у меня между ног, и кладу руки на его грудь, обратив внимание на каменно-твердые мышцы под его пестрой, янтарного цвета кожей. Он властный и смертельно опасный, и его силу долго на поводке не удержишь. Когда прикасаюсь к нему, я вижу, как его охватывает понимание, и он не отказывается.

Отлично, попробую-ка я его поцеловать. Я протягиваю руку, обнимаю его за шею и тяну к себе, осторожно.

Он застывает, став несгибаемым, при этом отклоняется обратно. Его глаза прищурены.

— Клау-да, — рычит он, схватив меня за бедра, тянет меня вперед по столешнице до тех пор, пока его член не упирается мне между ног. Он легонько толкается вперед, головкой прижимаясь к моей киске.

— Я знаю, — говорю я ему и провожу кончиками пальцев вдоль линий его шеи и ключицы так, словно он вовсе не пытается быть очень уж напористым. — Возможно, так это обычно делается у драконов, но я — человек, а мы предпочитаем немного с этим повременить. Позволишь мне все сделать по-моему, ммм?

Я провожу пальцами по своим губам, а затем прикладываю их к его губам, показывая, что собираюсь туда приложиться своими.

Кэйл, прищурив глаза, скалится и щелкает на меня клыками.

Ошарашенная этим, я резко отрываюсь от него.

— Не кусайся. Я просто хочу поцеловать.

Правда, снова взглянув на его острые зубы, меня начинают терзать сомнения. Сжимая губы, я размышляю, и тогда беру его большую ладонь в свою. Он мне позволяет, и от удовольствия его глаза снова становятся золотыми. Что ж, явный прогресс. Пристально глядя в его глаза, я беру его большой палец в рот и начинаю осторожно сосать.

Это привлекает его внимание. Он снова издает то низкое, гортанное сексуальное рычание, однако он не вырывается.

Ну вот, теперь нам есть с чего начать. Я очень нежно облизываю подушечку его большого пальца, снова и снова лаская ее своим языком, делая это осторожно, чтобы избегать когтя, увенчавшего его палец. Я облизываю и сосу соблазнительно, с тонким намеком, а потом — медленно вынимаю его большой палец изо рта. Затем я протягиваю руку и провожу своим большим пальцем по его губам.

Раскрыв их для меня, он принимает мой большой палец в свой рот и принимается ласкать меня именно так, как я ласкала его. И он снова издает то тихое, гортанное рычание, полное удовольствия.

— Как же хорошо, — выдыхаю я, и мое возбуждение вновь вызывает на его лице выражение абсолютного удовольствия. Я убираю палец из его рта, после чего жестом руки показываю, что хочу приложиться к его губам своими, и снова пытаюсь притянуть его к себе. Мое тело аж гудит от желания и волнения, и одна лишь мысль о том, что могу его поцеловать, прямо с ума меня сводит.

На этот раз он мне позволяет. Его большое тело наклоняется, он опирается руками о мраморную столешницу с раковинами, по одной с каждой стороны меня. Его лицо в нескольких дюймах от моего. Все, что мне нужно сделать, — преодолеть этот разрыв между нами.

Я осторожно обхватываю его лицо руками, запрокидываю голову назад и приближаюсь к нему.

Когда я прижимаюсь к его губам, Кэйл остается непоколебимо одеревеневшим и неуступчивым, поэтому, сосредоточившись на шве его рта, я провожу по нему языком, полная решимости заставить Кэйла его для меня открыть. После минутного колебания он раскрывает губы, и я скольжу языком в жар его рта, стараясь не думать об этих невообразимо острых клыках. Он никогда не причинит мне вреда.

И к моему великому удивлению, его язык тут же сплетается с моим и начинает тереться в эротическом движении, от которого у меня пальчики на ногах загибаются. Я стону от удовольствия, удивляясь неожиданно открывшемся мне сюрпризу, насколько хорошо его губы ощущаются на моих. Похоже, он тоже наслаждается поцелуем, поскольку в его горле возобновляется низкое, мурлыкающее рычание. Схватив меня за бедра, он прижимает меня к себе, а его рот хищно набрасывается на мой.

Совершенно очевидно, что всякое первоначальное нежелание, какое бы ни было у Кэйла, сошло на нет — он преисполненный энтузиазма «целовальщик», и совершенно очевидно, что впредь он намерен играть доминирующую роль в играх наших уст. Я задыхаюсь, пораженная интенсивностью поцелуя.