Огонь в его ладонях. Без пощады

Вскоре он подошел к своим людям, греющимся у наспех разведенных костров. Солдаты толпились вблизи огня, ожидая своей очереди бежать на мороз, чтобы строить укрытия или трамбовать снег. Прожарившись хорошенько с обеих сторон, Браги потащился в сторону Арно, чтобы своими глазами увидеть, чем занимается Мауфакк.

Дважды ему пришлось прятаться от вражеских патрулей. Дозорные группы были небольшими, а сами воины выполняли свою работу с большой ленцой. Далеко от города им отъезжать не хотелось.

Оказалось, что Хали занимается только тем, что греется. Создавалось впечатление, что он готов ждать окончания холодов. Ни его люди, ни лошади не годились для того, чтобы долгое время быть на морозе.

Ночь Браги провел в стоге сена. Вернувшись в лагерь, он увидел толпящихся у костров людей Амина. Солдаты, как и их вождь, выглядели довольно жалко. Рагнарсон решил дать им день отдыха.

— Похоже, что холод заканчивается, — заметил Браги.

— Похоже на то, — согласился Хаакен. — Значит, наш приятель Мауфакк готовится двинуться в путь.

Мауфакк действительно готовился. Но не к тому, чтобы двинуться. В его распоряжении имелся шаган, а шаган способен видеть то, что недоступно человеческому взору. Непобедимые готовили для Браги небольшой сюрприз.

Рагнарсон угодил в ловушку. Началась жестокая битва. Воины Амина пребывали в кровожадном настроении. Однако ведомые шаганом Непобедимые быстро привели их в чувство. К ночи удалось захватить всего несколько домов. Браги, уводя с собой обоз раненых и убитых, отступил обратно в лес.

— Это глупо, Браги, — сказал Хаакен, — и жуть как похоже на разборку отца с Олегом Соренсоном.

— На что? — спросил Амин.

— Мой отец как-то подрался с другим человеком, — пояснил Браги. — Они были слишком горды, чтобы бросить потасовку, и в то же время ни один из них не мог сладить с противником. Короче говоря, они измолотили друг друга до полусмерти. Провалявшись неделю в постели, они увидели, что ничего не изменилось. Пришлось начинать все сначала.

— Этого шагана надо убрать, — сказал Амин. — Иначе они сожрут нас живьем. Если же его убить, то сожрем их мы. Все очень просто.

— Ну так сделай с ним что-нибудь.

— Шутишь? — усмехнулся Амин и тут же серьезно добавил: — Хорошо. Одолжи мне трех твоих самых хороших лучников.

— Хаакен, сделай то, что он просит, — распорядился Браги, недоверчиво глядя на Амина.

— Ты уверен?

— Я — нет. А он, похоже, уверен. Пусть попробует.

— Как скажешь, — бросил Хаакен и отправился на поиски людей.

— Все еще проверяешь меня? — спросил Амин.

— Только этим и занимаюсь. Сам знаешь.

Амин являл собой одно из тех любопытных явлений, которые встречаются в каждой войне. Он был солдатом беспримерной преданности, и им двигала чистая идея. Амину было двадцать семь лет, и десять из них он непрерывно воевал. Первые семь лет он сражался на стороне Ученика и был одним из тысячников в войске Нассефа.

Первое разочарование постигло его сразу после вторжения на запад. Он увидел, что его коллеги-командиры совершенно безразличны к законам Ученика, а сам пророк не делает ничего, чтобы привить к ним уважение. Когда Нассеф погиб, а командование принял Эль Кадер, Амин, решив, что наступает период неприкрытого грабежа, дезертировал.

Когда он понял, что ошибался, было поздно. К этому времени он успел уйти в горы и принести клятву верности Королю-без-Трона. Его имя оказалось внесенным в списки потенциальных жертв культа Хариша.

Амин был несчастным человеком, и несчастье его усиливалось тем, что он не знал иной жизни, кроме войны. Амин понимал, что его имя не прогремит в истории войн Эль Мюрида. Молодой человек символизировал собой те тысячи и тысячи юнцов, для которых война стала не матерью, а могильней их честолюбивых мечтаний.

Браги и его брат следили за тем, как команда Амина исчезает в темноте.

— Вот человек, который ищет смерти, — заметил Хаакен.

— Для него это единственный выход, — ответил Браги. — Но в то же время он обладает духом бойца и не может себе позволить умереть просто так: Амин желает заслужить смерть. Проследи за ним. Если ему повезет, мы нанесем удар по Хали всеми силами.

Хаакен вернулся через час. Присев около костра, он сунул ладони чуть ли не в огонь.

— Итак? — спросил Браги.

— Он заслужил смерть. Но дело сделано. Шагана больше нет.

— Колдун мертв?

— Как бревно. Не знаю только, принесет ли это какую-нибудь пользу.

Первоначально пользы было действительно не много. Непобедимые сражались упорно и умело.

На следующее утро вернулся Ут Хаас, которого Хаакен посылал к Рискерду, и доложил, что Драконоборец уже в пути.

— Ха! — возрадовался Браги. — Теперь они наши.

К Рискерду поскакал свежий гонец с приказом окопаться на дороге вблизи лесного лагеря. Затем Браги начал постепенно окружать Арно, переводя основные силы на север от города. Делалось это настолько шумно и неумело, что враг не мог не заметить маневра. Когда на следующее утро Браги «неожиданно» атаковал, Хали прорвался в южном направлении и, ощущая себя в безопасности, двинулся по дороге в направлении Хаммад-аль-Накира.