Огонь в его ладонях. Без пощады

— Я все понимаю, Белул. Но мне это не нравится.

— Есть еще кое-что, повелитель. Эль Мюрид снял запрет с деятельности шаганов. Пророк признал, что вербовал их себе на службу с того момента, как Бог посетил Святилище: Сегодня мимо Аль-Ремиша проследовала первая дивизия армии Эль Надима. Ученик отдал ей в помощь всех, кого мог. Так что нам в некотором роде повезло.

— Пришли нам сюда немного вина, — сказал Шадек. — Мы отпразднуем смерть Хали и оплачем наши потери.

— На вино наложен запрет, а я следую законам Ученика до последней буквы.

— Где твое чувство юмора?

Не обращая внимания на Шадека, Бассам продолжил:

— Вам придется пробыть здесь некоторое время, повелитель. Эль Мюрид зол как собака. Непобедимые рыщут по городу днем и ночью. Вам не дадут пройти и ста футов.

Во второй раз Басам навести их только через три дня. Непобедимые наконец обнаружили тело Сиди.

— Ученик выходит из себя больше, чем когда-либо. От горя и ярости у него просто поехала крыша. Кто-то сумел шепнуть в нужное ухо, и сведения о предательстве мальчишки достигли пророка в то же утро, когда они нашли тело. Теперь он рвет город на части в поисках сообщников. Удалось поймать каких-то людей, пытавшихся тайком сбежать из столицы. Непобедимые делают все, чтобы заставить этих людей говорить. Ученик считает, что именно они прятали вас.

— Желаю ему удачи и надеюсь, что он их всех повесит, — со злобной усмешкой произнес Гарун.

— Если не будет важных новостей, я к вам некоторое время спускаться не стану. Нельзя оставлять лавку ни на секунду. Половина наших добрых граждан превратилась в самых заурядных воров.

Прошло девять дней. Пребывание в подвале начинало сказываться все сильнее и сильнее. Нервы не выдерживали. То и дело вспыхивали ссоры. Будущее обещало быть еще более невыносимым. Гарун отобрал у всех оружие и сложил его в углу. Он и Белул поочередно несли охрану этого арсенала.

Наконец, явившись глубокой ночью, Бассам сказал:

— Обстановка не улучшается, повелитель. Напротив, она стала еще хуже. Они называют это Царством Террора. Непобедимые стали похожи на стаю бешеных псов. С каждым днем они убивают все более жестоко и бессмысленно. Не знаю, сколько еще времени это может продолжаться. Люди начинают голодать. В городе может вспыхнуть мятеж. Боюсь, что мои дни тоже сочтены. Если они возьмут кого-нибудь из моих людей и тот заговорит…

— В таком случае надо убираться отсюда немедленно.

— У вас нет никаких шансов. Они зарубят вас, как только вы отойдете от лавки. Людей ни за что убивают на улицах средь бела дня, повелитель. Сидите тихо и дайте всему идти своим чередом. Не исключено, что мятеж начнется еще до того, как они до нас доберутся. Возможно, что им все это в конце концов и самим надоест.

— А что, если они тебя арестуют?

— Постараюсь продержаться как можно дольше, повелитель.

— А мы будем торчать в этой могиле, не зная, что с тобой произошло? — прорычал Эль Сенусси. — Как беспомощные птенцы, которых можно брать голыми руками в их гнезде?

— Это мы исправим. Сейчас же.

Уже через час Бассам принес им колокольчик, который должен был звонить, если дернуть за одну из бечевок, укрепленных в разных концах лавки. Для установки сигнальной системы в новом, дорогом полу пришлось проделать небольшое отверстие. Бассам, сверля дырку, непрерывно издавал стоны по поводу подобного вандализма.

— Я не стану звонить, если не буду уверен в том, что меня забирают, — сказал он. — Правда, не могу обещать, что это мне обязательно удастся. Кроме того, звонить стану в том случае, если сигналом не выдам вас. Если услышите звонок, начинайте действовать самостоятельно. Не знаю, сколько времени мне удастся молчать. Мне еще ни разу не доводилась подвергать испытанию свое мужество.

— Ты не прав, Бассам. Трус не смог бы вести тайную войну, постоянно находясь рядом с самим Учеником.

— И последнее, повелитель. Эль Надим стал лагерем рядом с городом. Идет переброска последней дивизии восточной армии. Врагам Ученика на Западе предстоит пережить трудную весну.

— Похоже, что ты прав.

— Какой прекрасный человек, — сказал Шадек, когда Бассам удалился. — И очень испуганный. Он боится, что под пытками ему долго не продержаться.

— Он — мой самый лучший агент, — произнес Гарун и тут же продолжил: — Белул. Как ты считаешь, не провалил ли свое дело наш толстый друг?

— Похоже, что полоса везения для него кончилась.

Подвал стал для них хуже любой темницы. У узника не остается надежд, он не верит в то, что может снова стать свободным человеком, он не способен по своему желанию покинуть узилище. Дни для людей Гаруна тянулись бесконечно, а ночи оказывались еще длиннее. Вонь, как и было обещано, стала невыносимой. Гарун начал опасаться возникновения болезней. Он заставлял всех без исключения проделывать физические упражнения.

Бассам, похоже, совершенно забыл об их существовании.

Дважды из-за фальшивой стены до них доносились голоса производящих обыск людей, они, сдерживая дыхание, с оружием в руках ждали самого худшего.