Огонь в его объятиях (ЛП)

Я хмуро смотрю на него, пытаясь разобраться в этом сама. Потому что это кажется… интимно? Потому что я не привыкла ни о чем просить? Потому что я беспокоюсь, что нам будет намного труднее попрощаться, когда мы действительно расстанемся?

— Я не знаю.

«Думаю, что да, но нам не обязательно обсуждать это сейчас. — Он наклоняется и целует меня, медленно и нежно. — Мы сможем обсудить это после того, как ты вздохнешь от удовольствия, моя пара».

— Ты всегда такой своевольный? — бормочу я, но испытываю облегчение от того, что он собирается перестать давить на меня. Мне не нравится, когда на меня давят, заставляя анализировать мои мысли. Я к этому не привыкла. Я не привыкла находиться рядом с другими. Не привыкла нуждаться в них. Не привыкла просить о чем-то, и я не уверена, что мне нравится, насколько уязвимой это меня делает…

Это гораздо более уязвимо, чем любой сексуальный акт.

«Я только хочу доставить тебе удовольствие, — говорит он мне. — Не сделать тебя несчастной».

«Я знаю. — Вот почему я такая дурочка. Похоже, он действительно просто хочет сделать меня счастливой, а я продолжаю все портить. Я беру его лицо в ладони. — Я не пытаюсь все испортить».

«Я знаю. — Он наклоняется и нежно целует меня. — Ты ничего не портишь. Ты ничего не можешь поделать с тем, что ты чувствуешь. — Его глаза вспыхивают ярким золотом. — И поскольку ты чувствуешь… Я собираюсь заставить тебя почувствовать очень многое. — Он скользит вниз по моему телу и движется к моим бедрам. — Много-много хороших вещей».

Я вздыхаю, дрожа от этой мысли. «Тогда я отплачу тебе тем же», — обещаю, играя с его волосами, пока он прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему животу.

Это заставляет его поднять голову, в его глазах замешательство. «Что?»

— Ну, знаешь, взять тебя в рот?

Его глаза сузились. «Зачем тебе это делать?»

Теперь я сбита с толку.

— С чего бы мне хотеть наброситься на тебя? Действительно? Это то, чего хочет большинство парней, не так ли? — У меня не так много опыта в реальном физическом акте, но мне часто делали предложения, и обычно это включает в себя ту или иную форму проникновения члена в рот. — Я думала, все парни хотят, чтобы им отсосали.

«Они это хотят? — Он выглядит потрясенным. — Ваши женщины хотят такого оскорбления?»

— Подожди, как это может быть оскорблением? Потому что я бы стояла на коленях? — Я удивлена тем, насколько жестко его люди относятся к тому, что свободный минет является оскорблением.

«Если самец не изливает свое семя внутрь самки, это потому, что он не считает ее достойной вынашивать его детенышей. Он пристыжает ее. — Он выглядит сбитым с толку. — Ты хочешь, чтобы я пристыдил тебя?»

О боже.

— Нет, я не хочу, чтобы ты пристыдил меня, Зор. Это… с людьми ничего подобного не происходит. Нет ничего постыдного в том, чтобы пролить… где угодно, на самом деле. Некоторые парни находят сексуальным кончать в рот своей девушке. — По крайней мере, если верить любовным романам, которые мне одолжила Саша, и тому факту, что каждый из мужчин Азара предлагал нечто подобное. Для него это новость? — Некоторые предпочитают, чтобы ему отсосали, потому что тогда они все еще могут заниматься сексом, но не сделать девушку беременной. И это хорошо, потому что срок годности всех презервативов на земле, вероятно, уже истек.

Зор обдумывает это. «Люди мыслят очень странно».

Я не могу не посмеяться над его замешательством.

— Знаешь, мы очень практичные. Беременность — это не всегда хорошо, когда никто не может поддержать ребенка. Как я уже сказала, иногда это просто практично.

«Люди практичны и обладают богатым воображением, — соглашается он. — Две очень интересные вещи. — Он снова целует мой живот. — Я должен попытаться мыслить больше по-человечески».

— О, я не знаю, — говорю я ему, задыхаясь. — Ты мне вроде как нравишься такой, какой ты есть.

Его мысли вознаграждают меня приливом удовольствия.