Я смеюсь, потому что по какой-то причине его ироничный ответ вызывает у меня улыбку. Похоже, в последнее время у меня очень мало поводов для улыбки. Я все еще улыбаюсь, когда выхожу из кухни и направляюсь в столовую. Однако в тот момент, когда дверь за мной захлопывается, мне кажется, что из комнаты высасывается весь воздух.
Азар сидит один. Он смотрит в мою сторону холодными, прищуренными глазами, и я чувствую, как мурашки ползут по моей спине. Сегодня без солнцезащитных очков. Интересно, это плохой знак? Я слишком далеко от него, чтобы мой запах мог донестись до него, не так ли? Я сохраняю на лице спокойное выражение «ни хрена не понимаю», но внутри я схожу с ума.
Я чувствую, как Зор мысленно отступает, и сдерживаю вздох облегчения. Слава богу. Я могу сосредоточиться только на чем-то одном одновременно, и я не могу беспокоиться о том, чтобы отфильтровать его мысли от своих.
— Привет, Азар, — выдавливаю я, стараясь казаться веселой и жесткой одновременно. — Ты звал меня?
Он указывает на стул, придвинутый к столу.
— Садись.
Я подхожу вперед, нелепо задаваясь вопросом, кто передвинул для него стул, поскольку я не считаю его человеком, способным сделать это самому. Я вытаскиваю его, стараясь увеличить расстояние между нами, чтобы не казалось, что я отступаю, а затем осторожно сажусь. Моя рука тянется к поясу, и я слишком поздно понимаю, что у меня нет с собой ножа. Черт, черт, черт.
Я внимательно смотрю на Азара.
— В чем дело? — спрашиваю я.
Его ноздри раздуваются, и на мгновение я впадаю в панику.
— Ты… пахнешь по-другому. — Мое сердце бешено колотится в груди, когда он наклоняет голову, рассматривая меня. — Что изменилось?
— Я б-была больна? — заикаясь, выговариваю я. — Старина Джерри дал мне какие-то лекарства, а сегодня утром у меня не было времени принять ванну, поэтому я немного надушилась, чтобы скрыть запах пота. Это плохо? — Я поднимаю руку и нюхаю одну из своих подмышек, затем смотрю на него.
Губы Азара скривились при виде меня и моих грубых действий.
— Заболела?
— Да, грипп. Не волнуйся, я не чихала на твою еду. — Я лучезарно улыбаюсь, надеясь, что он сочтет меня глупой. Все становится проще, когда люди думают, что ты глупая.
Он складывает свои бледные-пребледные руки перед собой, не торопясь сплетать пальцы вместе, как будто хочет убедиться, что все делает правильно. Странно на это смотреть, но это только подтверждает мои подозрения, что он дракон.
Я удивлена его горячностью. Быть другим в его глазах — это оскорбление?
Его мысленный смешок кажется теплым.