Я помню Клаудию и то, как ополченцы принесли ее в жертву дракону. Кто-то еще там знает, что драконам нужны пары. Мне не по себе от этой мысли. Знают ли люди, управляющие Форт-Далласом, больше, чем мы думаем? Для людей всегда было загадкой, почему драконы постоянно нападали на город. Мы знали «как», но не «почему». У Даха есть ответы.
Я просто должна их разблокировать.
Конечно, я не знаю, что я буду делать с информацией, как только получу ее, поскольку я теперь изгнанница, но в Форт-Далласе есть люди — хорошие люди — которые все еще заслуживают спасения.
— Я полагаю, это проблема на другой день. — Я похлопываю его по груди. — Мы не собираемся спорить об этом.
Я чувствую себя немного более польщенной этим.
— Как ты думаешь, почему это так?
Я зеваю, размышляя. Я не думаю, что это имеет значение, пока я в каком-то смысле особенная для него. По какой-то причине для меня важно иметь значение. Наверное, потому, что меня так долго все бросали. Даже у Клаудии и Эми была связь, которой не было у меня. Я всегда была третьим лишним. Приятно думать, что теперь я первая в чьих-то глазах.
Даже если это просто потому, что я хорошо пахну.
У меня вырывается приглушенный смех.
— Нет, на самом деле, это не заставляет меня чувствовать себя лучше.
И по какой-то причине я ему верю.
Глава 26
Я думаю, что в какой-то момент во время наших объятий после секса я засыпаю, потому что вскоре просыпаюсь и обнаруживаю, что Дах вернулся в свою драконью форму, и мы летим по ночному небу. Я посылаю ему сонную мысль, и он уговаривает меня снова заснуть.
Я доверяю ему — либо это, либо я устала, — потому что я снова засыпаю и не просыпаюсь, пока он несет меня в магазин.
Я качаю головой, протирая глаза.
Он меняет курс и вместо того, чтобы отвести меня к моим одеялам, он ведет меня в детский бассейн, который у меня есть в комнате отдыха. Вода вчерашняя и все еще относительно чистая, но холодная. Дах заботится о холодной воде, пока я жду, а потом я соскальзываю в бассейн, и он держит меня и моет каждый дюйм моего тела с большой концентрацией. Когда я заканчиваю, он вытирает меня насухо полотенцем, а затем снова подхватывает на руки и несет в постель.
— Ты знаешь, я могу ходить, — говорю я ему и разрушаю свое сильное заявление, зевая.
Однако к тому времени, как мы добираемся до кровати, я уже почти проснулась. В конце концов, еще не так поздно, и мы еще многое можем — или должны — сделать. Странно проводить весь день, бездельничая, но на самом деле дел по дому не так уж много. В Форт-Далласе всегда была работа — стирка, приготовление пищи, уборка или починка. Здесь у меня бесконечный запас чистой одежды, и у меня есть готовая еда. Мне действительно нечего делать.
— Правда?
Он кивает и притягивает меня так, что моя спина оказывается на одном уровне с его животом. Его твердый член прижимается к моему бедру, а его рука тянется к моей груди.