Огонь в его поцелуе

Он знает. Он знает, потому что он в моих мыслях, и потому что я тоже чувствую его. То, как он жаждет прикоснуться ко мне. Поток образов того, как он планирует прикоснуться ко мне. Потребность, которая сокрушает его силу воли. Он упорно боролся со своим желанием притянуть меня и прижать к себе, подмять под себя.

Но теперь нет необходимости бороться с этим.

Не успеваю я подумать об этом, как Дах хватает меня за талию и заключает в свои объятия. Он помнит о моей перевязи, когда прижимает меня к своей груди, направляясь к столу. Он сажает меня на край стола, а затем сметает бумажные тарелки и пустые чашки в сторону, создавая беспорядок.

— Что мы делаем? — спрашиваю я, затаив дыхание.

«Я собираюсь попробовать свою половинку, как я и хотел». — При этой мысли его глаза вспыхивают ярким золотом, светлее, чем его бронзовая кожа.

— Прямо здесь? — в моем голосе слышится нервозность, но также и потребность. Есть что-то возмутительное в мысли о сексе на улице, даже если вокруг никого, кроме нас. Какой-нибудь дракон мог бы пролететь над головой и увидеть нас. Эмма могла вернуться. Кочевники могли прятаться в отдаленных деревьях. Все эти вещи маловероятны, но усиливают голод, который я чувствую. Я одновременно потрясена и возбуждена этой мыслью.

«Разве это не то место, где я хотел попробовать свою половинку? Здесь, на этом столе? Ты издавала такие сладкие звуки, когда облизывала пальцы. Теперь моя очередь».

— Ты собираешься облизать мои пальцы? — поддразниваю я, даже когда он баюкает мою голову и наклоняет меня назад на плоскую, шаткую поверхность стола во внутреннем дворике.

«Нет. Теперь моя очередь лизать. Я собираюсь лизать тебя везде. Я жажду тебя, моя милая Саша. И ты будешь у меня». Он дергает за длинную юбку моего сарафана, его когти сгибаются. Он на мгновение задумывается, а затем вспоминает, что я не люблю, когда моя одежда рвется, и задирает ее выше моих колен. Мгновение спустя его голова исчезает под яркой юбкой в цветочек.

Я удивленно вскрикиваю, чувствуя, как его горячая кожа касается внутренней поверхности моего бедра. Мгновение спустя я чувствую, как его нос прижимается к промежности моих трусиков, чувствую, как его зубы и язык прижимаются к материалу. «Я ненавижу эти шкуры, — говорит он мне. — Они закрывают мне доступ к моей любимой части тебя».

Я стону, извиваясь от этого странно эротичного прикосновения.

Его когти нежно скользят по моей коже, а затем я чувствую, как он отодвигает мои трусики. В следующее мгновение его язык скользит по моим чувствительным складочкам, и крик вырывается из моего горла.

«Тише, или ты приведешь сюда свою человеческую подругу, которая будет гадать, какие ужасные вещи делает с ней воин дракон».

Воин… Дракон? Это звучит круто и в то же время сексуально.

— Это то, кто ты есть?

«Твой воин дракон, — говорит он мне между яростными облизываниями моей киски. — Самец, жаждущий заявить права на свою пару».

Просто слыша это свирепое, собственническое рычание в своих мыслях, я становлюсь еще влажнее, и я извиваюсь, когда его язык скользит по моим чувствительным складочкам, двигаясь взад и вперед. Он не сосредотачивается на каком-то одном конкретном месте, что одновременно и восхитительно дразнит, и раздражает. Я хочу, чтобы он засунул в меня палец. Я хочу, чтобы он пососал мой клитор. Я хочу от него всяких грязных, непристойных вещей, а он не торопится.

«Нетерпеливая, — упрекает он, снова медленно, мучительно облизывая меня. — Я думал, ты хочешь подождать?»

— Я передумала, — выдыхаю я, прижимаясь бедрами к его рту.

«Может, зайдем внутрь? Думаю, тебе не нравится стол». — Он начинает поднимать голову.

Я кладу руку на его густые, растрепанные волосы и удерживаю его там.

— Нет! Оставайся там. — Я задыхаюсь от желания. — Не смей двигаться.