Огонь в его поцелуе

Дах снова нежно кусает меня за шею, и даже когда он это делает, я чувствую, как его рука скользит между нашими телами. Его большой палец пробирается сквозь складки моей киски, находит мой клитор и остается там. Когда он снова толкается в меня, он трется о мой клитор.

Это зажигает меня, как фитиль динамита. Я вскрикиваю, впиваясь ногтями в его плечо. Он снова толкается в меня, и я чувствую, как мое тело сжимается вокруг него, моя киска напрягается в ответ на нарастающий оргазм. Рычание продолжает нарастать в его горле, и он входит в меня сильнее, наши тела соприкасаются так грубо, что моя спина скользит по одеялам на полу. Мне все равно. Единственное, что имеет значение, — это Дах. Пылающая кожа Даха, его горящие золотые глаза, его жар, исходящий от него, проникающий в меня…

А потом я кончаю. Внутри меня все разбивается вдребезги, и я издаю сдавленный крик, когда все сжимается и разжимается, оргазм захлестывает меня. Он рычит мое имя — вслух — и затем я чувствую, как он содрогается, когда его собственное освобождение находит его, жар его семени проносится через меня. Это такое странное — но приятное — ощущение — чувствовать это.

Дах снова толкается в меня, неглубоко, а затем снова зарывается лицом в мою кожу, облизывая впадинку на моей шее. «Моя милая пара. Возьми все, что я могу тебе дать».

«Всегда, — мысленно шепчу я ему, поглаживая рукой его плечо. — Всегда».

Глава 30

САША

Требуется некоторое время, чтобы спуститься с небес, и я не спешу, чтобы он слезал с меня. Мне нравится ощущение его теплой кожи на моей, почти перечный вкус его пота. Плавное слияние наших тел воедино. Мне это нравится. Думаю, я могла бы оставаться так вечно. Только мы вдвоем, одни в целом мире, его тяжесть давит мне между бедер. Рай.

«Ты бы умерла с голоду, — говорит он и снова покусывает впадинку на моей шее, затем слизывает жжение. — И мне пришлось бы в какой-то момент покинуть твое влагалище, чтобы накормить тебя».

— Я не говорила, что это практично, — вздыхаю я. — Просто мне понравилась эта мысль.

Я продолжаю прикасаться к нему, скользя вверх и вниз по его спине, размышляя. Здесь так много всего нужно рассмотреть и потрогать. Я думаю, что кусочки его воспоминаний начинают возвращаться. Он сказал, что мало что помнит о своей жизни до того, как прошел через Разлом, но в определенные моменты всплывают намеки на его прошлое. Он упомянул драконов и воинов. Это не первый раз, когда он говорит о битве. Я погружаюсь в его мысли, пытаясь заглянуть в его разум.

«Все, что тебе нужно сделать, это попросить, — вяло говорит он мне. — Подкрадываться не нужно».

«Наверное, я не очень скрытная», — говорю я ему, проводя пальцами по его густым, немного жестким волосам.

«Ты хочешь попытаться сосредоточиться на своем прошлом? Посмотрим, что мы сможем выяснить, если сможем поработать над этим вместе?»

Он прижимается ко мне, его вес соскальзывает с моего тела. Мы больше не соединены, и я испытываю чувство потери. Мгновение спустя он обнимает меня и прижимает к себе, помня о моей больной руке. «Имеет ли значение прошлое? — спрашивает он. — Сейчас я здесь, с тобой. Это все, что мне нужно».

«Но, может быть, если мы разберемся в твоем прошлом, то сможем придумать, как вернуть тебя туда».

«У меня нет желания возвращаться».

«Вообще нет? Даже если это место сводит тебя с ума?»

Он гладит меня по щеке. «Нет, если ты будешь со мной здесь».

Приятные слова, но я чувствую, что это немного чересчур трогательно. Я хочу, чтобы он знал, откуда он родом, чтобы он мог сделать осознанный выбор. Если у него есть выбор, я хочу, чтобы он смог им воспользоваться. Я знаю, каково это — быть пойманным в ловушку в мире, превратившемся в ад, и если я смогу предотвратить то, что случилось с еще одним человеком, это было бы хорошо. «Так скажи мне, — говорю я в его голове, поглаживая его грудь. — Кто такие драконы? Кто-то определенный или все вы?»