Огонь в итальянском сердце

По правде говоря, я и не сразу поняла ее вопроса. А теперь думаю, стоит ли все объяснять в подробностях. Но, пока я размышляю об этом, мой рот уже начинает говорить. Я все болтаю и болтаю, даже удивительно, что мама ещё не раззевалась и не отключилась — как бы, случайно. Закончив, я слушаю равномерное дыхание матери в трубке и никак не могу избавиться от представлений, как крутятся винтике в ее голове. Через минуту она, наконец, выдает:

— Милая, ты просто помни, если тебе тяжело…

Вспомнив вдруг неделикатность сеньоры Корсини, я так же перебиваю маму — на полуслове.

— Как бы тяжело ни было, я не сдамся! Да и ничего такого здесь нет, — морщу носом от обиды. — Ну, мам, — тяжелый вздох, — я просто хотела выговориться, но не услышать в ответ то, что и сама знаю. — Сжимаю пальцами переносицу. — Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что вы с папой мечтаете о моем наискорейшем возвращении. Но я буду учиться дальше, ты понимаешь?

Могу поклясться, если руки у нее свободны, она, как обычно, вскинула их вверх в знак поражения.

— Понимаю, понимаю, я просто сказала…

— Ну, конечно… И так каждый раз!

Я облокачиваюсь на спинку кровати, прижимаю рукой к животу подушку. Да, мне это все не нравится, и вряд ли мое лицо можно назвать счастливым или вроде того. Я немного устала. После окончания первого курса уехала домой, и два месяца там только и приходилось, что выслушивать сетования отца о нашем итальянском мини-вояже. Он, якобы, очень расстроен тем, что показал мне Рим. Говорит, не будь этого, все сложилось бы иначе… Устала. Просто устала.

На мой негодующий выпад маме остается лишь вздохнуть, что она и делает, продолжив готовить обед.

— Ладно… — я намереваюсь проститься, но единодушно со мной мама с энтузиазмом изрекает:

— Джакоб обещал приехать на выходные! Он сказал, что если тебе понадобятся деньги…

Улыбаюсь, поскольку брат всегда заботится обо мне, но, в отличие от родителей, никогда не давил и даже не пытался так поступать.

— Знаю, но у меня все в порядке с работой в кофейне, — я веду пальцем по покрывалу на кровати, а губы медленно растягиваются в довольно широкой, но грустной улыбке — я скачаю по Джакобу. — Не переживайте за меня, пожалуйста.

Через минуту, наполненную молчанием, маме все-таки удается выговорить, наверное, через слезы:

— Люблю тебя, моя большая девочка. — Как бы я ни обожала итальянский язык, как же мне нравится разговаривать с родными на венгерском.

Помогает не забывать о своих корнях. С момента начала изучения итальянского я стала даже думать на нем.

— И я вас люблю.

Мы заканчиваем разговор на приятной, но немного печальной ноте. Я оглядываюсь на Глорию, удивленно отметив, что она больше не увлечена музыкой, хотя та до сих пор играет в наушниках. Только они сейчас лежат у нее в ногах. Я бросаю смартфон рядом с собой и вопросительно веду плечами.

— Что такое?

Глория отзывается тут же:

— У тебя что-то случилось?

Усмехаюсь, захватив прядь светлых волос на затылке.

— Тебя раньше это никогда не интересовало. Надеюсь, — я указываю на свой телефон пальцем, — не сильно тебя потревожила?

Она машет рукой и смешно морщится.

— Прекрати, умоляю! — эмоциональная Глория вскакивает на ноги и принимается собирать в свой мальчиковый рюкзак вещи. — Меня мало что может действительно побеспокоить!

Она машет рукой в мою сторону, отпивает, вероятно, давно остывший кофе из кружки с изображением далматинцев.

— Мне, честно говоря, — дополняет Глория почти отрешенно, — не очень любопытно, что у тебя стряслось, просто обычно ты такая активная, порядок наводишь или учишься, а сегодня…

Сложив одежду, безделушки, книги и плеер в сумку, она поднимает на меня взор шоколадных глаз.

— Не обижаешься на мою прямолинейность? — Глория опустила уголки губ вниз, напряглась.

Я прикусываю щеку изнутри и, выставив правую ладонь перед собой, легко машу ей в отрицании.

— Все в порядке.

— Серьезно?

— Конечно.

— Ладно, — соседка заметно расслабляет плечи, поглядывая на меня с улыбкой.

Она, одета в свободные джинсы и серую футболку, забрасывает рюкзак на плечи и прежде чем двинуться мужской походкой к двери, салютует мне, точно какой-то парень. Я уже привыкла к такой Глории, поэтому отвечаю ей на жест и провожаю ее взглядом, пока за ней не закрывается дверь. Сразу после я падаю на постель, головой к изножью, закрываю глаза руками и стараюсь слиться в гармонии с собственными раздумьями. Ни черта, что и предполагалось, не выходит, пока я не распахиваю веки. Стена над изголовьем кровати увешана фотографиями всяких звездных личностей — голливудских и европейских. Прямо посередине — фото, которое я повесила недавно: на нем молодой парень, что снялся во многих рекламных роликах и некоторых итальянских клипах. Он красивый, да, притягательный, но по большому счету я повесила его изображение над головой, потому что он — единственный очень известный в Италии мужчина, окончивший университет Тор Вергата. Когда я узнала об этом, он стал мне ещё больше интересен.

А что, если…