Огонь в колыбели

Час тянулся за часом, Владимир кругами бродил по своим двум комнатам, таким же, как до переезда, только чужим. Почему-то он не мог заняться никаким делом, в книгах вместо знакомых слов теснились невразумительные письмена, а резьба по дереву, запас которого еще оставался у него, вспоминалась как нечто, канувшее в седую древность. В настоящем обитала лишь неотвязная мысль, что над головой больше нет неба, наверху тяжелыми пластами лежат металл и полимеры, искусно задрапированные живым пластиком и умирающей зеленью.

Владимир побледнел, глаза его испуганно бегали по стенам. Ведь он не сможет жить здесь. Что делать? Он оторван от жизни, он никогда больше не сможет кормить из рук белку, приходящую по утрам к окну.

Владимир вскочил, некоторое время беспомощно топтался на месте, не зная, как собираться, и, ничего не взяв, выбежал из комнаты.

Скорее назад! Пока не кончились отпущенные судьбой четыре месяца, он должен быть там. Как страшно потерять хотя бы минуту жизни!

А потом он будет драться.

* * *

Внутреннее патрулирование всегда было для Бехбеева чем-то вроде дополнительного дня отдыха. Что делать охране в глубине заповедника? Летать над степью, лесом или болотом и дышать вкусным воздухом. Здесь работают биологи, а охрана нужна лишь для порядка. Вот на границах тяжело. Там нарушителей хватает.

«Тут всегда спокойно», — продолжал по инерции думать Бехбеев, в то время как его руки совершенно автоматически развернули гравилет и бросили его туда, куда указывал внезапно вспыхнувший пожарный индикатор. Гравилет, снижаясь, пронесся над квадратными проплешинами бывших полей и прыгнул через рощицу, где над дрожащими верхушками осинок поднималась струйка прозрачного голубого дыма.

На берегу ручейка стояла зеленая палатка и горел костер. Вокруг огня сидели трое молодых людей. Один помешивал ложкой в котелке, висящем над углями. Гравилет серой молнией выметнулся из-за деревьев, завис и с ходу плюнул пеной. Угли зашипели, котелок упал, кто-то из сидящих испуганно вскрикнул.

«Так их!» — злорадно подумал Бехбеев, глядя на заляпанные пеной лица.

— Кажется, попались, — сказал один из молодых людей.

— А вы что думали? — подтвердил Бехбеев, опуская трап. — Садитесь, полетим разбираться на заставу.

— Сейчас, только вещи соберем, — мрачно сказал второй.

— Не надо. Сам соберу. Вы и без того достаточно напортили.

Понурая троица поднялась по трапу. Бехбеев, орудуя манипуляторами, выдернул из дерна колышки и поднял палатку, подобрал рюкзаки и грязный котелок.

— В конце концов, нас и нарушителями-то назвать нельзя, извиняющимся тоном говорил за его спиной первый, — ни одного листка не сорвали, для костра только бурелом брали, то, что уже само упало. Я ведь здесь родился, вот в этой самой речушке рыбу ловил, уклеек. А теперь с собой в пакетике консервированную уху принесли. Думаю, от нас не так много вреда. Только что люди. Так ведь и вы люди.

— Вы видите, я травинки не коснулся, — сердито ответил Бехбеев. — А сколько лет след от нашего костра зарастать будет? И сколько листиков вы истоптали, пока сюда добрались? Ведь на сорок километров вглубь ушли! Поймите, это кажется, что вокруг девственная природа, на самом деле все на волоске висит. До сих пор в заповеднике ни одного сколько-нибудь большого муравейника нет. А вы топчете!

— Лоси тоже топчут, — вставил второй, — и к тому же едят.

— Лосей мало, и они костров не разводят. А людей девяносто миллиардов.

Некоторое время они летели молча, потом Бехбеев спросил:

— Как вы через границу-то прорвались?

— Пешком, — ответил первый. — Прошли ночью в термоизоляционных костюмах.

— Ясно, — проворчал Бехбеев. — Придется индукционные индикаторы ставить.

Гравилет пересек границу заповедника. Внизу потянулись заросшие жидкими кустиками пустыри зоны отдыха. Было раннее утро, но кое-где уже виднелись группы людей, играющих в мяч или просто гуляющих. Бехбеев опустил машину подальше от народа, открыл дверцу и сказал:

— Идите и больше так не делайте. Договорились?

— Договорились, — ответил третий, до того не сказавший ни слова, и Бехбеев понял, что это девушка.

Трое выпрыгнули из кабины и пошли к темнеющей на фоне светлого неба пирамиде Мегаполиса.

— Рюкзаки возьмите! — крикнул вдогонку Бехбеев.

— Не нужно.

Бехбеев смотрел, как они уходят. Конечно, им было бы сейчас смертельно стыдно идти с рюкзаками мимо людей, в тысячный раз топчущих одни и те же песчаные дорожки.

* * *

Йоруба, ответственный дежурный, сидел спиной к пультам, глядел в лицо Бехбееву и явно не слушал его доклад.

— …провел беседу и отпустил всех троих, — закончил Бехбеев.

— Хорошо, Иван, молодец, — сказал Йоруба, повернувшись к двери и насторожившись.

— Что случилось? — спросил Бехбеев.

— Погоди, сейчас…