Огонь в твоих глазах. Испытание

«Если боги наделяют кого-то даром, значит, это неспроста. Даже если речь, к примеру, о тин Хорвейге. Я должна принять с благодарностью и научиться им пользоваться. Может, именно это имела в виду та жрица из храма Киаланы в Птичьем Тереме?»

Забыв про обед и про ужин, она была счастлива обнаружить в келье на столе рядом с вазочкой большое блюдо, прикрытое тряпицей, и записку.

«Не дадим умереть единственной Защитнице от голода. Не забудь завтра вернуть блюдо в трапезную»

Ратиша и Наум о ней снова позаботились.

Привести схему потоков в нормальное состояние Кире удалось примерно за час. Вопреки опасениям, ничего непредвиденного при этом не случилось, да и ощущала она себя иначе, чем раньше.

Сильнее. Увереннее.

Часы в библиотеке не прошли даром. Теперь охотница понимала, что такое узлы и блоки. Чувствовала каждый поток и легко к нему обращалась, переплетая толстые вены и тонкие как паутинка нити, словно бы венок или даже простенькое кружево, какое пыталась плести в детстве. Надо сказать, что с потоками у Киры получалось гораздо лучше, чем с кружевом, но все же к концу стало трудно.

Изрядно вспотев и тяжело дыша, Кира решила: «Буду каждый вечер менять схему для тренировки».

Глава 26

1

Оставшиеся до «Большой охоты» дни пролетели незаметно. Сосредоточенные и хмурые курсанты, пытались совмещать учёбу и усиленно готовиться к испытанию. Даже те, кто не участвовал, присмирели. Никто не желал испытать на себе свежеизученный приём, или неосторожным действием вызвать выплеск силы.

– Не передумала? – Ратиша задал вопрос будничным тоном и даже демонстративно потянулся к последнему куску мясного рулета.

– Нет, – ловко сцапав его чуть раньше, охотница сунула в рот целиком.

– Лишнее это, – со вздохом покачал головой друг.

– Ты ведь знаешь, я не могу отказаться.

Отвечая, Кира поймала пытливый взгляд тин Хорвейга.

2

Следующим утром всех курсантов собрали на ближайшем к Северной Башне тренировочном поле, и вместо занятий просто построили разделив по кругам.

В сторонке, ближе к самой башне, установили невысокий помост. На нём разместились три стола, за которыми восседали адепты с перьями в руках. Там же собрались почти все наставники Защитников и, как ни странно, Настоятель Агилон, чуть позади которого, Киррана увидела брата. Похоже, Нааррону пришлось отменить сегодня пробежку.

На деревянных стойках сбоку от каждого стола так, чтобы можно было не вставая дотянуться рукой, на крючках висели связки громовиков. Когда Кира это осознала, сердце застучало быстрей: «Началось!»

Вперёд вышел Настоятель Агилон, но Настоятеля Махаррона отчего-то не было видно. Похоже, это обстоятельство удивило и остальных. Курсанты принялись перешёптываться и переглядываться, но Кире не у кого было спросить. Сегодня пришлось встать рядом с курсантами третьего круга, которые как один делали вид, что её нет.

Агилон жестом попросил тишины и, поприветствовав присутствующих, заявил:

– Курсанты, сегодня мне пришлось заменить своей скромной персоной Настоятеля Махаррона. Накануне его вызвали в столицу, но он обещался, что не пропустит окончание игры и лично встретит за «чертой» победителей.

Затем слово взял Раэк, повторив несложные правила, которые Киррана уже успела выучить наизусть.

После чего те, кто решился принять участие, в порядке очереди стали восходить на помост к столу своего круга, записываться и получать именные громовики, которые заранее изготовили для всех.

Мимо проследовал первый. Второй. Ушёл и третий, а Кира так и не могла сойти с места. Сердце совсем разошлось, норовя выпрыгнуть из груди. Не отводя глаз от адепта за средним столом, охотница боялась даже украдкой взглянуть на наставников, Нааррона и, тем более на Тин Хорвейга, которой расслабленно стоял наособицу.

Подавив нервную дрожь, вызвавшую приступ злости, Киррана решила, что пойдёт последней, и сразу стало немного проще провожать взглядом широкие спины курсантов.

Те подходили, называли имя. Потом ждали, пока адепт за столом запишет их в список и отыщет нужный громовик. Торжественно воздев над головой, участники натягивали его на шею или же отходили в сторону зажав в кулаке. В строй они уже не возвращались. Возбуждённые, нарочито злые, с блестящими от предвкушения и затаённого волнения глазами, парни словно становились другими. Иными, чем те, кто остался.

Кто-то грубо задел Киру плечом, вынуждая отступить в сторону.

– Не идёшь, так хоть на проходе не стой! Надо ли было бахвалиться? – бросил Седер, проследовав мимо. Многозначительная усмешка, застывшая на его лице, словно бы говорила: «Все с ней ясно».

«Да он же решил, что я отказалась!» – поняла Кира, и ноги сами понесли следом, пока кто-нибудь не опередил.

Она остановилась лишь у края помоста, чувствуя себя бельмом на глазу.

Не вовремя. Не там. Не на месте.

– Курсант Седер тин Трейя! – громко и чётко объявил парень, подошедший к среднему столу.

Было тихо, слышно только, как железное перо скрипит по шероховатой бумаге.

– Пожалуйста, – адепт протянул громовик.