Огонь в твоих глазах. Испытание

Не откладывая в долгий ящик, Кира решила последовать совету от неизвестного доброжелателя. Правда? не сразу поняла, что значит: «используй силу», но потом все как-то само собой получилось, стоило просто пожелать как следует, чтобы запор открылся. С третьей попытки крышка сундука, тихо щёлкнув, отошла. И вот, прибрав внутрь аккуратную стопку вещей, охотница заперла их тем же способом. Подёргала, проверяя, надёжно ли? Уж больно непривычно за порогом имущество хранить. Вернувшись в келью, быстро переоделась в ставший обыденным серый наряд. Застегнув последнюю застёжку на корсете, повернулась к выходу, едва не столкнувшись с Паситой тин Хорвейгом.

– Стучать Защитников тоже не учат? – возмутилась охотница вместо того, чтобы поприветствовать наставника.

То, что он и не в таком виде её не раз лицезрел, не имело значения. Привычка входить без предупреждения страшно раздражала, а последние сутки и так не задались. Тут уж не до благодушия и вежливости.

– Цветочки? – Пасита пропустил мимо ушей непочтительность шагнул к столу. – Ты серьёзно? – насмешка перемешалась с искренним изумлением. – Кира, я не ожидал, что ты такая… девчонка! – тин Хорвейг расхохотался, бормоча: – В моей келье цветочки, разрази меня Керун!

Кире стало ясно, это точно не его рук дело. Она вздохнула с облегчением. Да и сама бы удивилась, окажись это правдой. Но тогда кто? От кого записка? Ратиша и ребята только утром узнали, что она перебралась в курсантское крыло. Конечно, у них было время все подстроить, пока она ходила к лекарю, но отчего-то охотница в этом сомневалась.

«И это точно не Крэг, – подумалось с толикой грусти. Будь он теперь в Ордене, вот на кого бы пали подозрения в первую очередь. – Может, Владмир? – правда, неясно, как он узнал, о переезде. С другой стороны, у курсантов старшего круга много возможностей, а слухи среди Защитников разлетаются, что перья в курятнике».

– Так уютнее, – мрачно пробурчала она, нарочито неспешно забирая и будто невзначай комкая в кулаке записку, прежде, чем тин Хорвейг её заметил.

– Где ты их взяла?

– Нарвала у конюшен, – не задумываясь, соврала Кира.

– Хм, – Пасита снова снисходительно на неё посмотрел. – На-вот, – он протянул стопку одеял. – Чтобы мягче спалось. Показать, как открыть сундук?

– Не надо, я справилась, – Кира, внутренне возликовав, поблагодарила неизвестного доброжелателя.

2

Райхо не мог объяснить себе свой поступок. Причём, определиться, что больше сейчас вызывало недоумение – цветы или записка, тоже не мог. Уж очень хотелось как-то поддержать девушку. Показать, что до неё есть дело, чтобы не сломалась, не сдалась. Иначе Киррана уже не станет прежней, потеряет веру в себя. А если опустятся руки, то любое испытание может стать последней каплей. Уж это Райхо знал не понаслышке. Да и тяготы обучения в Ордене ничто, по сравнению с тем, что он выдержал в песках Сагалии.

Перед глазами как наяву встал огромный, угрожающе растопыривший клешни, блестящий угольно-чёрным панцирем скорпион. Кажется, капелька яда тускло мерцала на кончике чуть красноватого, покрытого жёсткими волосками жала, или это играло злую шутку воспалённое воображение, после многих часов, проведённых в песчаной ловушке? Скованный по рукам и ногам и закопанный по самую шею в колючий песок Райхо провёл на солнцепёке целый день, затем холодную, жуткую ночь, исполненную звуками, не обещающими ничего хорошего. Губы потрескались, от жажды во рту стояла горечь, а язык едва ли не до мозолей был стёрт о маленький камушек, который асс-хэпт катал во рту.